Против космополитов и эстетов

Одним из первых вопросов, что пришлось решать руководителю вновь созданного Министерства культуры СССР, был вопрос книгоиздания. Фото Владимира Захарина

Министры культуры СССР часто были людьми в отрасли случайными, гуманитарного образования не имевшими. Но бывали и вовсе удивительные назначения, например, Пантелеймон Пономаренко, украинец, подмастерье шляпника. Пантелеймон Кондратьевич участвовал в Гражданской войне и пошел по партийной линии, став 1-м секретарем ЦК Компартии Белоруссии. Во время Великой Отечественной спасся в Москву, где, пользуясь доверием Сталина, был назначен членом военного совета Западного фронта, а затем начальником Центрального штаба партизанского движения, фактически военным руководителем всех партизан. К его и партизанской, и вообще деятельности в начальный период войны у современников и историков много вопросов, однако сейчас важнее, что приязни Сталина Пантелеймон Пономаренко не утратил, и многие, а некоторое время и сам вождь всех народов, прочили его в преемники. После войны, в голодное время, был министром заготовок (существовало и такое министерство), министром сельского хозяйства и заместителем председателя Госплана, оставаясь в ранге секретаря союзного ЦК. Когда Сталин решил разделить должности генерального секретаря и председателя правительства, которые совмещал, то на вторую планировал назначить Пономаренко, но не успел. Через считаные дни после смерти Иосифа Виссарионовича Пантелеймон Кондратьевич был назначен на должность, объединившую под одним руководством министерства высшего образования, кинематографии, трудовых резервов, государственные комитеты по делам искусств и радиоинформации, Главполиграфиздат и Совинформбюро. Другому бы радоваться, а Пантелеймон Кондратьевич огорчился, справедливо сочтя это понижением в статусе. Одним из первых вопросов, что пришлось решать руководителю вновь созданного Министерства культуры СССР, был вопрос книгоиздания – «созданный в 1949 году Главполиграфиздат почти все в этой области провалил», говорит Вячеслав Огрызко. Нам бы сейчас такие провальные тиражи! Пономаренко пообещал писателям и прочим творческим товарищам не вмешиваться в их художественные замыслы и стал готовить для правительства «предложения по существенному укреплению материально-технической базы отрасли» – деньги выбивать. Писатели обрадовались. Но Александр Фадеев пошел дальше, фактически предлагая упразднить министерство. В письмах Маленкову и Хрущеву он взывал: «Надо повысить политический уровень руководства… лучшими деятелями искусства и литературы. Если бы ЦК взял под свое непосредственное наблюдение и руководство десять-пятнадцать лучших писателей страны и занимался бы идейно-творческим содержанием жизни Союза писателей…» И по сей день своевременное предложение. И критики тоже хотят под «непосредственное руководство» в аппарат президента, а то совсем житья не стало…

Вячеслав Огрызко. Министры советской культуры.– М.: Литературная Россия, 2019. – 296 с.

Судьба Пантелеймона Пономаренко чем-то напоминает карьеру одного из царских министров просвещения. Родившийся в Киеве белорусский дворянин Петр Ванновский, генерал от инфантерии, участник трех войн, на посту военного министра провел столь серьезную реформу, что и Красная армия долго использовала его установления. Витте называл его «несколько желчным». Став министром просвещения после убийства профессора Николая Боголепова (должность была очень опасной), Петр Семенович вопреки ожиданиям не стал учреждать порядков, как в казарме. Ему мы обязаны учреждением должности старосты курса, Ванновский упразднил обязательное преподавание греческого языка в гимназиях, дозволил литературные кружки (от чего власти потом горько наплакались), организацию студенческих столовых и касс взаимопомощи. Но студенты все равно остались недовольны, потому что министр имел старший генеральский чин. Петр Семенович закончил службу почетным президентом Военно-медицинской академии, Санкт-Петербургского и Казанского университетов…

«Дело Фурцевой» по сей день полностью в РГАНИ не выдают – считается, что в нем содержится «чувствительная для семьи Фурцевой информация». Глава о министре, занимавшемся исключительно поиском и искоренением крамолы, Николае Михайлове называется «Хотя и делает вид, что крупное начальство…». Михайлов пытался упразднить Литературный институт имени Горького ввиду того, что заведение стало «рассадником космополитов и эстетов», которым «насаждается богема, снобизм… и наплевизм». Стиль повествования совмещает живость и корректность. И на каждое утверждение у автора есть документ или рассказ участника событий в личной беседе. Работа проведена серьезная. Ее результатом стал весьма поучительный труд, из которого ясно, каковы плоды, что мы сейчас пожинаем.