Летопись наместничества

Сергей Митин. Игемон. Размышления о региональной власти в России.– М.: Вече, 2019. – 448 с.

Судьбы самых ярких представителей политического Олимпа страны, побывавших на том или ином этапе своего пути наместниками от лица верховной власти. От самого истока русской государственности, первых легендарных властителей – до тех, кто сегодня определяет политику и, в сущности, будущее нашего государства.

Сергей Митин безбоязненно и деловито, подобно первым метростроевцам, врезается в столь необъятный исторический монолит. Что ж, надо признать, автор подходит к своему исследованию вполне системно, хотя главный авторский прием довольно необычен: все исторические процессы здесь рассматриваются через отношения региональной власти, подвластного ей населения и государственного центра. Такой ход обусловлен, разумеется, не стремлением к оригинальности как самоцели, а не чем иным, как многолетней профессиональной деятельностью Сергея Герасимовича, который на протяжении 10 лет был губернатором Новгородской области, да и в другие годы занимал ряд ответственных постов в правительстве РФ. То есть автор отнюдь не понаслышке и не из казенных фолиантов, нашпигованных завиральной отчетностью, знает изучаемый вопрос. Митина, профессионального управленца, знакомили с вопросом бессонные ночи и стремительные дни, заполненные до отказа поездками, встречами, горькой правдой, жестким противостоянием, тонким расчетом и рискованными (для автора лично) решениями. У каждой проблемы для автора имеются совершенно определенные фамилия, имя и отчество.

Может, поэтому автору так легко даются параллели между современностью и «делами давно минувших дней». Он порой дерзко, афористично, не затрудняясь особенно аргументацией, порой аргументируя гиперответственно, дотошно, вытаскивает эти параллели на свет божий. Ведь «природа власти во все времена одинакова», уверен Митин. Вот почему совершенные столетия назад ошибки аукаются и сегодня. В этом тяжесть и печаль, но в этом и проблеск надежды – ведь на этих исторических ошибках можно и сегодня обучиться уму-разуму. А значит, обогнуть эти новые подводные камни, ведь эти новые камни – все те же! Старые они, оказывается – давно живем, давно плывем. Точнее, не плывем, а плаваем – туда-сюда. Пора бы научиться обходить древнейшие препятствия, не наступать на те же грабли. Этого искренне желает автор, потому и описывает эти грабли с точностью хозяйственно-топографической – где эти грабли лежат, за каким углом, какой листвой присыпало их нынче…

В любом случае, литературная работа Сергея Митина – не сухое историко-аналитическое подспорье для политиков и всех «интересующихся вопросом», а очень динамичное, даже захватывающее повествование, написанное «удивительно вкусно, искристо и остро». Язык автора то приобретает интонации простого доверительного разговора, то – столь же уместно – встраивает в свою ткань архаизмы, идиомы и вообще лексические обороты, свойственные оживающим на той или иной странице временам.

Большой фактический материал ничуть не утяжеляет корпус книги. Напротив, словно визуальный ряд в талантливом документальном кино, облегчает восприятие авторской мысли во всей ее целостности и глубине.

Перед читателем помалу разворачивается огромный исторический свиток, но не стоит пугаться его колоссальности. Ведь автор, помимо того что управленец-профи, еще и весьма эрудированный (в области исторической геополитики) аналитик. По легким трещинкам, пробегающим то тут, то там в государственном фундаменте, он показывает – что именно привело к смещению «тектонических плит», на которых это государство и держалось.

Безусловную ценность, на мой взгляд, составляет тот факт, что манера повествователя временами становится особо деликатной – другими словами, оставляет читателя наедине с фактами, предоставляя возможность прийти к собственным выводам.

Так, уже в начальных главах Митин делится с читателем неожиданной на первый взгляд ассоциацией – определенной схожести древнерусского лествичного права с передвижением первых секретарей обкомов в советские годы из одного региона в другой. Напомним, что так называемое лествичное право определяло на Руси порядок наследования земель князьями. По этому праву старший в княжеском роду занимал великий киевский престол, а в менее важных городах садились его родичи, в порядке убывания по родству, по возрасту и прочим хитрокняжеским делам. Возникала громоздкая система уравнений с несколькими неизвестными. Хотя этот порядок был призван остановить ссоры и противоборства князей, на деле он мало способствовал сей благой цели.

Это лишь маленький пример того самобытного, свежего взгляда на историю страны, как ее видит автор. Неутешительные выводы здесь предоставляется сделать самому читателю. Выходит, в России от XII века до советских времен сохранялись феодально-патриархальные отношения? Уж не сохраняются ли они и сейчас?

Но не будем спешить с выводами. Так ли и впрямь «печальна наша Россия»? Оказывается, ее история изобилует и более оптимистичными примерами. И одна из ярчайших страниц региональной русской славы, конечно, ополчение Козьмы Минина и князя Пожарского, положившее предел Смутному времени и польскому вторжению XVII века. Это пример великой способности русского общества к самоорганизации снизу в годы вырождения верховной власти.

Листаем книгу дальше… И вот перед нами – совсем уже другая, но не менее драматичная эпоха – наступает век двадцатый. Эпоха Великой Октябрьской революции и Гражданской войны. И на авансцену выходят другие герои. Среди первых наместников большевистской власти выделяется фигура Михаила Васильевича Фрунзе. До того как стать выдающимся полководцем, начать громить Колчака и Врангеля, басмачей и махновцев, 33-летний «генерал-губернатор» управлял почти всей средней полосой России. По сути, опираясь именно на этот центральный регион, управляемый Фрунзе, большевикам удалось выиграть Гражданскую войну. Что же мешало столь же смело и оперативно действовать царским генерал-губернаторам во время Февральской революции, когда горстка плохо вооруженных и не особенно организованных людей низложила трехсотлетнюю династию Романовых и, по сути, отменила многовековой имперский строй? Что помешало советским наместникам в 1991 году принять столь же решительные меры против распада советской страны? Напротив, как мы помним, именно три «главных наместника» этот распад по-тихому и организовали.

Что же и когда столь радикально изменяется в сознании российских «игемонов», воевод, наместников, губернаторов, первых секретарей?.. Право, в этом стоит разобраться. Хотя бы для того, чтобы страна в очередной раз не понеслась в тартарары.