0
4671
Газета Non-fiction Печатная версия

05.12.2019 00:01:00

Харьковский дурак

История и мемы славного города в памятниках литературы

Андрей Краснящих.

Об авторе: Андрей Петрович Краснящих – литературовед, финалист премии «Нонконформизм-2013» и «Нонконформизм-2015».

Тэги: харьков, пресса, война, революция, гражданская война, деникин, колчак, великобритания, стругацкие, герцен, слуцкий, катаев, довлатов, бродский, евтушенко, ильф, петров, кони, дураки


44-14-1350.jpg
Ну а кто из нас умный? 
Ричард Уэйт. Дурак из Кромарти. 1731.
Национальная галерея Шотландии
Генерал Харьков

У Набокова в «Университетской поэме» (1927) видим:

‹… › Виолета

жила у тетки. Дама эта

одна из тех ученых дур,

какими Англия богата, –

была в отличие от брата

высокомерна и худа,

ходила с тросточкой всегда,

читала лекции рабочим,

культуры чтила идеал

и полагала, между прочим,

что Харьков – русский генерал.

Но не дура Виолета, нет. Во всяком случае, вся Европа в 1919 году, когда генерал Харьков возник – неожиданно, как из-под земли, и так же внезапно исчез, – оказалась в дураках. Нет, уже никто не помнит того массового помешательства, повальной моды на General Kharkov – в том смысле, что миф рассеялся и не остался в памяти города, его подсознании, фольклоре, литературе и не рождает новых мифов. А жаль, какой еще город может похвастаться тем, что на какое-то время стал человеком, героем, призраком, заставившим за собой гоняться, искать себя, подчинившим себе чуть ли не весь мир. Как писал Владимир Крикунов в приложении к харьковской «Науке и технике»: «Подвиги» General Kharkov расписали газеты Антанты. Летом 1919 года появилась песня про него, открылись бар его имени и благотворительный фонд, был выпущен сорт пива, бритвенный набор, кофейный напиток, мужские подтяжки и даже фасон дамских шляпок Kharkov».

Английский король Георг V – и тут мы вплотную приближаемся к сюжету «Подпоручика Киже», вернее, целиком заходим в него – наградил генерала Харькова «за заслуги в борьбе с большевизмом» орденом Михаила и Георгия, что дают «за услуги короне, относящиеся к иностранным делам империи». Из призраков и литературных персонажей этот орден есть только у генерала Харькова и Джеймса Бонда (согласно роману «Из России с любовью» Яна Флеминга). И британская миссия отправилась его, Харькова, искать. Искала у Деникина в Таганроге, где находился штаб Добровольческой армии, не нашла. Наверно, много где еще ездила – я так и представляю их, британских офицеров, гоняющихся за призраком Харькова по всей стране, – пока самое простое не оказалось самым очевидным и не направило их в Харьков. Где Харькова они тоже не нашли, но орден вручили – за неимением – генералу Май-Маевскому, главнокомандующему Харьковской области. (Кстати, этот факт, если кто помнит, отражен и в фильме «Адъютант его превосходительства»: прибытие союзников, награждение, банкет.)

В общем, в Харькове призрак генерала Харькова растворился, обратно союзники уехали, чтобы рассказать, что никакого генерала Харькова нет. Но дело не в этом. Просуществовавший четыре с половиной месяца – а все началось с выступления Ллойд Джорджа, британского премьер-министра, в парламенте 16 апреля: «Мы не можем сказать русским, борющимся против большевиков: «Спасибо, вы нам больше не нужны. Пускай большевики режут вам горло». Мы были бы недостойной страной! ‹… › А поэтому мы должны оказать всемерную помощь адмиралу Колчаку, генералу Деникину и генералу Харькову», – и слово «Харьков» так ему запало в душу, что дальше, выступая то там, то там, он уже называл одного Харькова – и расписывал, расхваливал его победы…

Так вот, просуществовавший четыре с лишним месяца мифический генерал Харьков и легендарный основатель Харькова казак Харько, или Харькóв, сотник, «грабивший помещиков и разорявший их угодья», о котором до сих пор все время спорят, был ли, не был, но памятник которому – конный, как генералу – стоит, не одна ли это и та же личность? Кроме реальной истории, кроме реальной логики, фактов и всего такого, есть другая – да, я снова говорю о мифологии, – и она в отличие от «той» истории куда цельнее, весомее и убедительней.

По-харьковски

Ну и что такое «по-харьковски» с точки зрения литературы, как она это «по-харьковски» представляет и видит? И читатели со всего мира – вслед за ней.

Маленькие, допустим, впервые могут узнать о «по-харьковски» из книжки – сборника рассказов – детского писателя Юрия Третьякова «Алешин год» (1974):

«– Делай и ты себе лодочки… – сказал Василек. – Вместе поплывем!

– Не хочу! – отвечает Пашка.

– Тьфу на тебя! – разозлилась Аленка.

Мимо шла тетя Оля и покачала головой:

– Ай-яй-яй! Как не стыдно! Кто же это тебя так научил?

–Это мы с мамой в Харьков ездили, там так плюются… – объяснила Аленка».

Впрочем, юному читателю, подростку уже, наверное, встретится и такое – у Валентина Катаева в «Волнах Черного моря» (в четвертой части «Катакомбы», 1961):

«– А у вас на Украине как мирятся? – с живейшим интересом спросил Петя.

– Смотря где. У нас в Харькове, например, мирятся так.)

А повзрослевший читатель, если возьмет «Сочинителя» (1991) Александра Кабакова, узнает, что в Харькове не только плюнуть могут:

«Юра шагнул к Барышеву и, совершенно позабыв всякую науку, по-харьковски просто дал ему по морде».

Вот и Борис Слуцкий в «Председателе класса» подтверждает, что это по-харьковски просто и обыденно, по-домашнему:

На харьковском Конном базаре

В порыве душевной люти

Не скажут: «Заеду в морду!

Отколочу! Излуплю! »

А скажут, как мне сказали:

«Я тебя выведу в люди»,

Мягко скажут, негордо,

Вроде: «Я вас люблю».

Не мордобой ради мордобоя – учеба, наука, воспитание, нетрадиционным, но для Харькова, вишь, нормальным способом. И никто не жалуется, хотя со стороны, конечно, выглядит в лучшем случае как чудачество. Наука и чудачество, собственно, это тоже по-харьковски, вполне харьковский комплект. Иначе б с чего, вы думаете, братьям Стругацким – в повести «Волны гасят ветер» (1985‒1986) – размещать Институт Чудаков именно в Харькове:

«– Хорошо, сказал я. – Как хочешь. А завтра изволь выехать в Харьков.

Тойво приподнял белесые брови, но ничего не сказал.

– Что такое Институт Чудаков, знаешь?

‹… ›

– Это филиал Института метапсихических исследований. Изучают предельные и запредельные свойства человеческой психики. Полным-полно странных людей».

«Странные люди» – новая раса, Институт Чудаков занимается тем, что активирует в мозгу «третью импульсную систему» – тем, у кого она есть, но не активирована, – и человек превращается в людена, обладающего сверхспособностями и суперинтеллектом.

Это не отголоски герценовского – в «Былом и думах» (1868), – но переклички налицо:

«– Вам ни копейки не стоит знать, – отвечал он, – верю я магнетизму или нет, а хотите, я расскажу, что я видел по этой части?

– Пожалуйста.

– Тогда слушайте внимательно.

После этого он передал очень живо, умно и интересно опыты какого-то харьковского доктора, его знакомого».

Так что тоже «вывести в люди» – в людены. И в этом контексте совсем по-иному звучит вроде как обычная фраза из воспоминаний («Записи и выписки», 2001) Михаила Гаспарова: «Он тоже был родом из Харькова. В начале 1920-х гг. там был хороший культурный центр, откуда вышел А.И. Белецкий, друг моего шефа Ф.А. Петровского: украинский академик, мемориальный бюст у подъезда. Лет через десять после самаринской смерти я познакомился в писательском доме со старой, доброй и умной переводчицей А. Андрес (письма Флобера и пр.). Она тоже была из Харькова, хорошо знала отца Самарина – гимназический, а потом школьный учитель, это он сделал людьми всех, кто вышел из Харькова». (И там же у Гаспарова находим: «Как прошла конференция?» – спросил Флейшман. «На уровне Харькова». – «Тогда хорошо».)

Бытует в Харькове какое-то глубокое странное поверье, что, во-первых, чуть ли не все известные люди, ну большинство, очень много во всяком случае, неожиданно оказываются родом отсюда или жили какое-то время. Вагрич Бахчанян в тексте «Харьков» (1974) обыграл это так: «В Харькове в разные годы жили и работали следующие выдающиеся люди: Ленин, Сталин, Ворошилов, Берия, Молотов, Брежнев, Подгорный, Косыгин, Бурлюк, Андропов, Иогансон, Шолохов, Козловский, Брусиловский, Дунаевский, Сапгир, Холин, Даниэль, Синявский ‹… ›» и так вплоть до «Магритт, Лотреамон, Головин, Токарев, Зингер, Степанченко, Адабашьян, Михалков, Румер, Толя с мешком, ‹…› Рафаэль [художник], Рафаэль [певец]», – а еще: «При въезде в Харьков на мраморной плите [100 на 120 метров] золотом написаны известные слова Маркса [он учился в Харькове]: «Пойдите и посмотрите, хотя бы только для того, чтобы сделать мне приятное» и «Харьков справа похож на Шекспира [он тоже из Харькова]»). Харьков не держит, а отпускает своих. Не правда ли, оно, это поверье, фольклор, очень даже рифмуется с «вывести в люди». Как минимум – по-харьковски рифмуется.

Харьковский дурак

Давайте посмотрим правде в глаза – есть он, есть, харьковский дурак. И в жизни, и в литературе.

Он, конечно, разный и может быть кем угодно – не тип, а типаж скорее. Вот и у конкретного во всех смыслах Довлатова он абстрактен, размыт, собирателен: «Никогда и никому, особенно – интеллигентным людям, не говори, что Бродскому далеко до Евтушенко, иначе тебя будут принимать за харьковчанина или, в лучшем случае, подумают, что ты переутомился» (письмо Науму Сагаловскому от 11.07.1985). Впрочем, известно, Харьков любил Евтушенко, тот часто приезжал, и возможно, Довлатов имеет в виду именно это.

Собирателен, более того – множествен – харьковский дурак у Ильфа и Петрова: помните этот знаменитый эпизод?

«Перед вечером к Провалу подъехала на двух линейках экскурсия харьковских милиционеров. Остап испугался и хотел было притвориться невинным туристом, но милиционеры так робко столпились вокруг великого комбинатора, что пути к отступлению не было. Поэтому Остап закричал довольно твердым голосом:

– Членам профсоюза – десять копеек, но так как представители милиции могут быть приравнены к студентам и детям, то с них по пять копеек.

Милиционеры заплатили, деликатно осведомившись, с какой целью взимаются пятаки.

– С целью капитального ремонта Провала, – дерзко ответил Остап, – чтоб не слишком проваливался».

Но опять же, вы мне можете возразить, что это хоть и множественный, но не весь харьковский дурак, а только милиционный, и поделом ему, им, – и тогда я вам предъявлю харьковского дурака в лучшем виде, как такового – у Катаева:

«– Я, конечно, очень извиняюсь, но дело в том, что я хотел бы заказать вам стихи. ‹… › несколько экспромтов на именины Раисы Николаевны, супруги нашего командира… Ну и, конечно, на некоторых наиболее важных гостей… командиров рот, их жен и так далее… Конечно, вполне добродушные экспромты, если можно, с мягким юмором… ‹…› Хорошо было бы протащить тещу Нила Георгиевича Оксану Федоровну, но, разумеется, в легкой форме. Обычно в таких случаях мне пишет экспромты один местный автор-куплетист, но – антр ну суа дит – в последнее время я уже с его экспромтами не имел того успеха, как прежде. Я вам выдам приличный гонорар, но, конечно, эти стихи перейдут в полную мою собственность и будут считаться как бы моими… Обычно я имею успех… и это очень помогает мне по службе.

‹… › Можно себе представить, какую чечетку мы исполнили, едва затворилась дверь за нашим заказчиком ‹…›:

– Бог нам послал этого румяного дурака!

Наши опусы имели такой успех, что нашего доброго гения повысили в звании, и он повадился ходить к нам, заказывая все новые и новые экспромты.

Мы так к нему привыкли, что каждый раз, оставаясь без денег, ‹… › говорили:

– Хоть бы пришел наш дурак.

‹… › И вот однажды рано утром, когда прислуга еще не успела убрать с нашего стола вчерашнюю посуду, в дверь постучали, после чего на пороге возникла полузабытая фигура харьковского дурака» («Алмазный мой венец», 1978).

Вы вправе, как всегда, оспорить меня, мол, опять дурак не весь и снова милитаристский, а кто-то дотошный вычитает в романе о черноморском жаргоне фигуранта, но черным по белому же написано: «харьковский дурак», и что вам еще.

А я, кажется, понял, вам нужно любви к нему, сочувствия и, чего там, эмпатии, вы хотите, чтобы вас носили на руках, вам все мало. 

Харьков


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Коммунист, но не член партии

Коммунист, но не член партии

Михаил Любимов

Ким Филби: британский разведчик, полюбивший Россию

0
698
Душа отлетела

Душа отлетела

Андрей Мартынов

Адмирал Колчак и Великий сибирский ледяной поход

0
623
Гуси-лебеди летели

Гуси-лебеди летели

Юрий Юдин

Петров и Катаев, Олеша и Бабель, сеанс магии с последующим разоблачением и человек без паспорта Паниковский

0
984
У нас

У нас

0
619

Другие новости