Царственный пригород

Архитектор Василий Неелов ездил в Англию для знакомства с искусством пейзажных парков и гидротехникой. Крестовый мост. Литография И. Шульца по рисунку И. Мейера. 1840-е. Иллюстрация из книги

«Поедем в Царское Село!» – приглашал Осип Мандельштам в стихотворении 1912 года. Совершить виртуальную поездку в один из самых знаменитых пригородов Петербурга (теперь это уже район Северной столицы) позволяет книга историка и культуролога Галины Семеновой. В ее работе Царское Село рассмотрено подробно и во многих аспектах – от момента появления здесь населенного пункта до событий ХХI века.

Еще в конце ХVII века на этих землях хозяйничали шведы. Расположенная здесь мыза называлась Сааримойс, в русской транскрипции – Сарская. Потом в названии появилась буква «Ц». Во время Северной войны эту местность завоевали русские войска, возникла Ингерманландская (впоследствии Санкт‑Петербургская) губерния. Петр I бывал здесь трижды. Годом основания царской усадьбы считается 1710‑й: именно тогда местность была отписана в вотчину супруги императора Екатерины Алексеевны. В ту же пору началась застройка мызы. Былой скандинавский дух отсюда изгнали вслед за солдатами Карла ХII. При царице Елизавете возникали дворцы, храмы, павильоны, жилые дома, парки, дороги. В Царском Селе работали видные архитекторы – Растрелли, Камерон, Кваренги. Появились фабрики, почтовая станция с гостиницей, магазины, казармы, дома обывателей. Задворки шведского королевства (чьи границы отступили далеко на запад) превращались в российский «парадиз».

Галина Семенова. Царское Село: знакомое и незнакомое. – М.: Центрполиграф, 2018. – 672 с.

ХIХ век принес новые идеи. «При самом непосредственном участии Александра I город приобрел регулярную планировку, сохранившуюся до настоящего времени». В 1811 году учрежден лицей, где учился Пушкин. Работает над первыми казенными зданиями архитектор британского происхождения Василий Гесте (Уильям Хейсти). Распланированное им Царское Село – «образец градостроительного искусства периода классицизма». Здесь возникли прямые улицы с открытой перспективой, каскады прудов... В такой пригород не стыдно и европейских монархов в гости пригласить. Что русские самодержцы при всяком удобном случае и делали.

Но большая часть сооружений в ту пору была деревянной. Традиции плотницкого мастерства принесли в эти края еще при Петре I крестьяне‑переведенцы – московские, владимиро‑суздальские, вологодские, костромские. Ими были срублены первые царскосельские постройки, в том числе Успенский и Благовещенский храмы. До наших дней дошли несколько десятков «обывательских домовладений» – особняков с мезонином. Однако их техническое состояние ныне, как правило, плачевное. Запас прочности деревянных строений, по оценке знатоков, был рассчитан на 400 лет, но его снижают бесхозяйственность, отсутствие должного ухода и внимания.

Многое в Царском Селе сделано впервые в России. Первая железная дорога открылась в 1837 году (всего час пути от Петербурга). Первый телеграф заработал в 1843‑м. А еще – уличное электроосвещение, водоснабжение, очистные сооружения… И даже первая детская общественная организация (скауты).

Здесь многое было как в обычном российском городе среднего размера. Но статус обязывал иметь и отличия. Так, в середине ХIХ века в Царском Селе построили ипподром. К городу была подведена специальная ветка железной дороги, близ ее станции помещались казармы Собственного Его Императорского Величества Конвоя. С начала ХХ века здесь находилась постоянная резиденция Николая II. Весной 1917 года всю его семью содержали под домашним арестом тут же, в Александровском дворце. Потом Романовых отправили в Сибирь, а сам город, чтобы вытравить «монархический» дух, переименовали в Детское Село.

После революции, пишет исследовательница, это был «тихий провинциальный городок». В бывших особняках и гимназиях разместились санатории, школы, научные институты сельскохозяйственной отрасли. Во дворцах и парках развернулась музейная культурно‑просветительская работа – разумеется, с классовым подходом. Несколько тысяч национализированных дворцовых предметов и редких книг передали в Музейный фонд: этот антиквариат, увы, в 20‑30‑е годы советское правительство активно продавало за границу. Прежние владельцы сокровищ подавали в европейские суды иски с протестами, но безрезультатно. Тогда же большевики взорвали Екатерининский собор, спроектированный Константином Тоном. (В 2010 году воссоздан.)

В 1937 году, в разгар ежовщины и в канун большой литературной даты, грянуло новое переименование: город отныне называется Пушкин. Поэт не только учился в царскосельском лицее, но и жил здесь некоторое время с женой в начале 1830‑х. С городом также тесно связаны имена Тютчева, Случевского, Анненского, Ахматовой. Продолжая традицию, сюда потянулись и советские писатели. Перед войной в Пушкине жили Алексей Толстой, Ольга Форш, Александр Беляев… Уроженец этих мест, критик Эрих Голлербах выпустил о Царском Селе в поэзии небольшую книжку, из которой цензура, впрочем, вычеркнула имя Николая Гумилева – выпускника здешней гимназии, жившего в доме на Оранжерейной улице.

Ущерб, нанесенный Царскому Селу при оккупации, поистине страшен. От блистательных памятников остались руины и пепел. Уникальный парк нацисты вырубили на дрова, многие художественные ценности бесследно исчезли. Послевоенное восстановление растянулось на долгие годы. Царское Село постепенно залечивало раны, возвращая себе статус культурного центра международного уровня. Но и через 75 лет после освобождения города в нем немало военных шрамов. «Реставрация интерьеров Екатерининского дворца до настоящего времени еще не закончена, а некоторые памятники культурного наследия и сейчас продолжают оставаться в руинах», – с грустью констатирует Галина Семенова.

… Идут годы. Процесс урбанизации неостановим. Крупные города постепенно поглощают свои исторические предместья. Бывшие деревни, усадьбы, дачи (а в случае Кронштадта – и крепости‑аванпосты) мало‑помалу входят в состав разросшихся мегаполисов. Но такие жемчужины, как Царское Село, независимо от их административного статуса всегда сохранят свою идентичность и останутся на карте.