В сердцевине империи

Пленительные виды пушкинского Петербурга… Карл Беггров. Дворцовая набережная у Эрмитажного театра. 1820-е гг. Иллюстрация из книги

Квартал, о котором идет речь в книге историка и краеведа Алексея Домбровского, – один из самых прославленных в России. Это сердцевина бывшей имперской столицы, здесь сконцентрированы искусство, градостроение и политическая история. Многие знают эти места в туристическом, музейном ракурсе. Автор же – в размеренной, добротно‑академичной манере – рассказывает об архитектуре, планировке комплекса зданий между Дворцовой набережной и Дворцовой площадью. А заодно о строительстве и перестройках, о судьбах августейших (и всех прочих) обитателей дворца и о формировании коллекции произведений искусства.

Квартал этот начал застраиваться вскоре после основания Санкт‑Петербурга. В стремительном темпе (как требовал Петр I) возводились верфи, здание морского ведомства, жилые дома. В 1708 году для императора здесь соорудили деревянный дом в голландском стиле и назвали его «Зимние маленькие хоромы». Но уже через три года швейцарский архитектор Доменико Трезини спроектировал более просторное жилье для русского самодержца и его новой супруги Екатерины Алексеевны. Эта царская резиденция также не отличалась роскошным оформлением, отмечает Домбровский. Главный фасад каменного дома выходил на Неву, чтобы Петр мог следить за движением судов. В этом дворце Петр и скончался. Через несколько лет Трезини построил на том же месте третий Зимний дворец, еще больших размеров. При императрице Анне Иоанновне в нем поселились придворные музыканты и открылась первая в России школа танцев. Во флигелях разместили одну из рот Преображенского полка – именно эти гвардейцы позже возвели на престол Елизавету Петровну. К тому времени здесь стоял уже четвертый по счету Зимний дворец, спроектированный молодым Растрелли.

В 1715 году Петр распорядился создать Дворцовую набережную. Тротуар ее поначалу был деревянный, по берегу устроили пристани для парусных и гребных судов. Рядом прорыли канал, соединявший Мойку с Невой, и через него перебросили мост с подъемной средней частью. Вскоре участок между Адмиралтейством и Зимней канавкой застроили домами, обращенными своими парадными фасадами в сторону реки. Это были богатые каменные дома людей, близких ко двору и лично к Петру. Здесь жил, к примеру, дипломат Савва Рагузинский. Самым большим на Дворцовой набережной в те годы был дом генерал‑адмирала Апраксина.

Поскольку на фоне нового Зимнего дворца набережная выглядела непрезентабельно, ее в 1770 году одели в камень. Впрочем, уточняет историк, уже через два года гранитное мощение пришлось переделывать. Как это знакомо жителям городов современной России!.. Здесь же появился первый каменный мост в Петербурге – Дворцовый (ныне Эрмитажный). На берега этой набережной неоднократно обрушивались удары невских волн: особенно жестокими оказались наводнения 1824 и 1924 годов.

Пятый Зимний дворец стоит на Дворцовой площади уже более 250 лет. Его строительство было для России середины ХVIII века крупным событием, потребовавшим ряда неординарных мер. Здесь трудились самые квалифицированные мастера. Весь лучший строевой лес, дрова для обжига кирпича, материалы для фундаментов направлялись только сюда. На строительстве императорской резиденции работало до 4 тысяч лучших каменщиков, плотников, штукатуров со всей страны. Но жалованье платили неаккуратно, строители жили в шалашах на берегу Невы, многие умирали от перемены климата и некачественной пищи. К тому же много денег и рабочих ресурсов оттягивала война с Пруссией. Здание достроили в 1761 году, и еще более 10 лет шла отделка.

Алексей Домбровский. Зимний дворец. Дворцовая набережная и Эрмитаж. Прогулки по Петербургу.– М.: Центрполиграф, 2019. – 383 с.

«Сам архитектор с утра до вечера ежедневно находился на строительной площадке. Нередко гостьей здесь была императрица», – сообщает автор книги. Дворец вытянулся вдоль Невы на 210 м, был самым высоким зданием в городе – 23,5 м. Периметр по карнизу составлял почти 2 км. На крыше его установили 176 скульптурных каменных фигур. Тщательно продумана была и внутренняя планировка: 460 комнат и залов восхищали роскошью. Вокруг здания установили бутафорские пушки. Растрелли планировал устроить на первом этаже открытые аркады‑галереи по образцу итальянских палаццо. Но помешал северный климат: галереи отделили от улицы сплошными стенами.

Императрице Елизавете въехать в новый Зимний дворец не довелось. Его первым хозяином стал Петр III. На долгих 155 лет здание стало официальной царской резиденцией. Доделки продолжались здесь и при Екатерине II. Именно в ее эпоху во дворце начала складываться коллекция картин, скульптур, монет, произведений прикладного искусства, превратившаяся со временем в замечательное музейное собрание. Все началось с 225 картин европейских художников, приобретенных по случаю у одного немецкого коммерсанта. Изначально полотна предназначались прусскому королю, но его казна после Семилетней войны оказалась пуста. Екатерина же не упустила случая продемонстрировать отличное состояние российских финансов. «Денег императрица не жалела, подойдя к задаче создания собственной коллекции картин поистине с царским размахом», – пишет автор о формировании музея. Екатерина сотнями покупала картины и старых мастеров, и современных художников. К концу ХVIII века собрание живописи в Зимнем дворце стало крупнейшим в Европе – около 4000 картин. При Николае I активно пополнялось собрание скульптур, монет и медалей, поступали археологические находки из Помпей и Керчи. Александр II приобрел коллекцию италийских и аттических ваз, античных мраморных скульптур и бронзы из собрания маркиза Кампане, попавшего на родине под суд за растрату. В конце ХIХ века в музей поступили 223 древнегреческие терракотовые статуэтки, лиможские средневековые эмали, испано‑мавританский фаянс, венецианское стекло. Ну и, конечно, пополнялась коллекция шедевров живописи. Так, в 1871 году некий итальянский граф продал Эрмитажу одну картину – зато какую! – «Мадонну с младенцем» Рафаэля.

Увы, после революции многие из произведений были проданы за границу. Зато именно в 1918 году Эрмитаж и Зимний дворец объединили, сделав комплекс зданий огромным музеем. С тех пор он – крупнейший в России. Домбровский рассказывает об эвакуации коллекций в годы Великой Отечественной войны, о судьбах некоторых экспонатов (например, тех, что после покупки Екатериной II не добрались до Петербурга и ныне покоятся в трюме затонувшего судна в финских территориальных водах). Строго научное повествование оживляют предания и легенды о зданиях, а также байки о знаменитых эрмитажных котах.