Осторожнее, осторожнее. Здесь золотые слова!..

Кабаретные пьесы Серебряного века / Сост., подгот. текста, вступ. статья, биогр.  очерки и примеч. Норы Букс при уч. Игоря Лощилова. – М.: ОГИ, 2018. – 570 с.

В выходных данных красиво изданной книги (странно было бы, конечно, если бы книга, посвященная эпохе Серебряного века, когда и книги, и журналы превращались в произведения искусства, вышла бы скромной и блеклой) нигде я не нашел имени издателя и поэта Максима Амелина, хотя очевидно, что именно он – источник бурного интереса издательства к такого рода историческим, культурологическим и театральным изысканиям. Год или два назад он издал толстый том пьес и поэтических сочинений первого русского трагедиографа Александра Петровича Сумарокова, теперь вот – с таким же вниманием, книжным и научным вкусом изданная антология пьес русских кабаре.

Кабаре – жанр странный, поскольку все происходившее в легендарных подвалах и самим кабаретьерам часто представлялось незначащим, маловажным, сиюминутным, так что сочиненные если не на салфетках, то уж точно на вырванных второпях листках так же стремительно разлеталось и терялось, как и сочинялось – на скорую руку, второпях, на бегу. «Утром в газете, вечером в куплете» – таков был девиз многих кабаретных сцен, где и шутки сочинялись, чтобы вызвать улыбку и смех у нескольких десятков посвященных зрителей. А выбор подвалов был не только вынужденным, но и осознанным, так как ценилась труднодоступность и уж точно обособленность от широкой публики. Это были места уютные и удобные для своих. Между тем, судя по изданному тому, тем более – по тому, о чем пишет во вступительной статье Нора Букс, сохранилось очень и очень многое, а в книгу вошла небольшая часть из пригодного к публикации, что можно прочитать сегодня с удовольствием, не бегая глазами вверх и вниз в надежде по ссылке встретить необходимое в каждом случае объяснение уже вконец выцветшей, то есть потерявшей свои обаяние и понятность шутке. Прочитать эту сноску, хлопнуть себя по лбу: ну, вот! все понятно. И – захохотать от души… Так не бывает.

В 500 страниц, отведенных авторам и пьесам (первые 50 – это вступительная статья), удалось запихнуть семь писателей, авторов московских и петербургских кабаретных сцен, от известного и сегодня любому исследователю русского театра начала прошлого века театрального критика и театрального писателя, и театрального шутника Александра Кугеля или Евстигнея Мировича, в советские годы ставшего основателем минского Академического театра имени Янки Купалы и его художественным руководителем, до куда менее известных, то есть не очень известных даже в узких кругах ученых-театроведов Владимира Азова или Чуж-Чуженина, про которого неизвестна даже точная дата смерти.

Безделицы, шутки, то, что составляло даже не театральную, а околотеатральную среду, через столетие (а почти все, что вошло в эту книгу, было представлено и опубликовано в короткий отрезок времени – между 1908 и 1917 годом, в те 10 лет, на которые пришелся расцвет, а вернее – рождение, стремительный взлет и «занавес» русского кабаре), как ни странно, сохранило свое обаяние и даже милое очарование. А что-то – по-прежнему вызывает улыбку, но не смех, что еще возможно, скажем, со средневековыми французскими фарсами. Грубый площадной смех куда живучее, чем рафинированные, хотя очень часто раскованные, игривые и даже двусмысленные, но совсем невинно двусмысленные кабаретные шуточки. Шуточки, накрепко, часто неразрывно связанные с теми зрителями, для которых сочинялись, не предполагая долгой сценической истории. Шуточки, написанные для «Кривого зеркала» или «Интимного театра», или «Дома интермедий» Всеволода Мейерхольда, где представлялась одна из самых, наверное, известных, даже знаменитых кабаретных пьес – «Блек энд Уайт» Петра Потемкина, тоже вошедшая в книгу, хотя в отличие от многих других она в разных редакциях даже за последние десятилетия издавалась не раз.

У Алексея Федоровича Лосева в книге, посвященной эстетике Возрождения, есть глава «Обратная сторона титанизма», где рассказывается об ужасах великой эпохи, коварстве, отравлениях, разврате… Русский театр начала прошлого века поднялся до невиданных высот, но его кабаретная обратная сторона была совсем не коварной, не страшной, напротив – чрезвычайно обаятельной. Кабаре было пристанищем и принимало всех тогдашних великих, а Мейерхольд, упомянутый выше, и еще не упомянутый титан Николай Евреинов даже обзаводились собственными кабаре, причем Евреинов умудрился продлить кабаретную эпоху, вселившись в подвал «Летучей мыши» в Большом Гнездниковском и пытаясь еще на какое-то время продлить эти годы безответственного и лихого веселья, хотя основатель «Летучей мыши» скоро понял, что время кабаре закончилось и надо, как это ни грустно, линять. В кабаре ходили все – и Станиславский, и Немирович, и Южин, которые были, если называть это нашими нынешними словами, акционерами кабаре «Летучая мышь».

«А поутру она вновь улыбалась под окошком своим, как всегда…» – строчки из куплетов, звучавших в «Летучей мыши», как нельзя кстати подходят рассказу о репертуаре русских кабаре и пьесках, вошедших в эту книгу, вступительная статья к которой начинается словами о том, что мода на кабаре в Россию пришла с Запада. Это верно, поскольку первые кабаре открылись в Париже и Берлине. Но все-таки русские кабаре сильно отличались от своих европейских сестер и братьев, и уникальность русского кабаре, даже если начинать разговор о них, как это сделано в книге, становится очевидной, если дочитать ее до конца. Хотя, как всякую антологию, читать ее можно с любой страницы. А маленькие пьески хороши еще тем, что легко начинаются и быстро заканчиваются. Не успеваешь заскучать. Откроешь наугад – и натыкаешься на слова Феши, ведущей диалог со Степанидой: «Осторожнее, осторожнее. Здесь золотые слова!»