Невеликие инквизиторы

Самуил Лозинский. История испанской инквизиции. – М.: Ломоносовъ. – 2018. – 304 с.

В распространенном представлении инквизиция – это что-то про ведьм и сношения человека с дьяволом. Между тем это совершенно или почти не так – эта организация порой даже не подчинялась Католической церкви и почти всегда решала вопросы перераспределения собственности. Раннее Средневековье было временем сравнительной веротерпимости как во взаимоотношениях с язычниками-викингами, так и с мусульманами. «Представление о том, что обратное завоевание Пиренейского полуострова испанцами – так называемая Реконкиста – сопровождалось, как всякая религиозная война, страшными проявлениями фанатизма, сейчас должно быть совершенно отставлено», – говорит автор, российский и советский историк Самуил Горациевич Лозинский (1874–1945). Нетерпимость возникла позже, в основном в отношениях Католической церкви и евреев. После 1313 года во всех церквях Испании читали решение Синода, в котором говорилось, что христиане должны терпеть евреев, так как они носят человеческий облик, но должны держать их в рабстве. Подобные обскурантистские заявления были вызваны имущественными притязаниями духовенства, но простонародье восприняло их по-своему, и при 11-летнем короле Энрике III Беспомощном начались массовые погромы, подстрекаемые духовенством. Испанскую инквизицию в 1478 году создал Фердинанд Католик. Но «не зверства 1391 года… были причиной введения инквизиции в Испании, а победа над мусульманами (маврами. – С.Ш.), которая, усилив власть испанских королей, дала им возможность обратить свое оружие против внутренних, часто лишь мнимых врагов». Вторая причина – географические открытия и приток ценностей из-за океана. «Это стало той компенсацией, без которой ни один испанский монарх не решился бы осуществить во всей полноте программу Католической церкви, требовавшей не только изгнания евреев и преследования мавров, но и жестких мер в отношении… иудеев и мусульман, принявших христианство».

Позитивные, способствующие развитию события и открытия европейцы залили потоками крови. Фердинанд и Изабелла нуждались в единении испанского общества и принялись преследовать даже тех, чьи предки приняли христианство задолго до воцарения католических государей. К тому же вышло так, что «новохристиане» занимали высшие должности в королевстве: губернатор Арагона, генеральный судья, хранитель печати, алькальд (начальник полиции. – С.Ш.) Памплоны, начальник счетной палаты Кастилии, – автор перечисляет их имена и прибавляет: «Викарием Сарагосского епископства (был) Мисер Педро Монфор, кости которого были позже сожжены». Испанские монархи добились от папы Сикста IV права самим назначать инквизиторов, подчинявшихся лично им. «Условия эти казались тем тяжелее для Римской курии, что новохристиане были очень богаты, и на эту добычу папы давно обращали свои взоры».

Поста великого инквизитора ранее никогда не существовало, он был введен в Испании как должность главы Высшего совета инквизиции. Им стал недоброй памяти духовник королевской четы Томас Торквемада, аскет и опытный демагог еврейского происхождения. Став великим инквизитором, Торквемада внезапно отринул скромность, зажил в роскоши под охраной собственной гвардии в 250 пехотинцев и 50 кавалеристов, не расставаясь с порошком из рога единорога, считавшегося универсальным противоядием. До 1824 года были сожжены живыми 36 212 человек, а так или иначе наказаны – более 345 тыс. Последней жертвой стал Каэтано Риполь, учитель, провозглашавший, будто суть религии заключается в том, чтобы не делать другому того, чего не желаешь себе. За это он был обвинен в иудействовании и торжественно сожжен на костре, после чего, к изумлению европейских дворов, было устроено шумное празднование. Но и эта акция была политической – инквизиция стала на сторону брата Фердинанда VII Бурбона – Дона Карлоса. Тот попытался совершить переворот под лозунгом «Да здравствует инквизиция! Долой Конституцию! Смерть полицейским!». Фердинанду все же удалось восстановить порядок, и дни могущества инквизиции были сочтены. Теперь эта почтенная организация именуется в Ватикане Конгрегацией доктрины веры (Congregatio pro Doctrina Fidei).