Бескозырка вместо каски

Михаил Свечин. Записки старого генерала о былом. Военная служба и дипломатические поручения. – М.: Вече, 2018. – 288 с.

В обывательском сознании, все генералы императорской армии после революции стали белогвардейцами и сражались с большевиками. В лучшем случае в качестве исключения вспомнят Алексея Брусилова, хотя как раз с ним все не так просто.

В реальности, по разным подсчетам, от 19 до 30% офицерского корпуса армии и флота служило в Рабоче-крестьянской Красной армии.

Не менее ошибочна и вторая часть приведенной сентенции – «сражались с большевиками». Увы, имело место постыдное и бесчестное пребывание в тылу значительной части представителей военной элиты в составе искусственно созданных административных учреждений и просто в качестве частных лиц. Вместе с тем наряду со «службой» в «кофейных армиях», как с грустной иронией называли это, по сути, дезертирство фронтовики, были и вполне обоснованные исключения. Таковым представляется судьба генерал-лейтенанта Михаила Андреевича Свечина (1876–1969), подробно описанная им в мемуарах.

Михаил Андреевич на разных этапах жизни с разной долей успеха проявлял военные, хозяйственные и дипломатические дарования, а зачастую совмещал их. Так, во время своей первой войны – Русско-японской – Свечин, будучи сотрудником штаба Маньчжурской армии (а точнее, тыловой его части), смог в боевых условиях наладить связь с командованием «потерявшейся» 1-й армии.

В Первую мировую войну наш герой вновь перемежал штабные и строевые должности. А вот после Октябрьского переворота генералу пришлось попробовать себя уже в качестве дипломата. Хотя на первый взгляд ничто не предвещало именно такого поворота жизни. Свечин воевал в Добровольческой армии, принимал участие в Общедонском восстании, возглавил штаб обороны Новочеркасска, а затем южной оперативной группы Донской армии. Но вскоре Михаил Андреевич в составе делегации отправился на переговоры с украинским лидером гетманом Павлом Скоропадским с целью получения части вооружений со складов бывшего Юго-западного фронта. С «его светлостью ясновельможным паном гетманом всея Украины» проблем не возникло – Свечин когда-то служил со Скоропадским и был с ним на «ты», более того, последний обещал, что не станет также препятствовать проезду на Дон белогвардейцев. А вот следующая дипломатическая миссия оказалась неудачной. На Парижскую мирную конференцию, подводившую итоги Первой мировой, русская делегация не была допущена вообще. В дальнейшем наш герой оставался в распоряжении донского атамана генерал-лейтенанта Африкана Богаевского.

Помимо рассказа о военных и дипломатических аспектах деятельности белых воспоминания Свечина интересны зачастую неожиданными характеристиками и портретами известных людей, с которыми был знаком автор «Записок». Так, наш герой довольно скептически оценивал личность курировавшего вопросы армии великого князя Николая Николаевича-младшего, подчеркивая его неуверенность, боязнь брать на себя ответственность и не меньшую боязнь вызвать гнев монарха, которые скрывались внешней жесткостью, когда он «всегда строгий и требовательный к подчиненным, не останавливался в выражениях своего гнева». Не без иронии пишет Свечин и о своем начальнике в Донской армии Петре Краснове (предшественнике Богаевского). Атаман обладал «громадной фантазией, которая привлекла интерес читателя, его книги имели большой успех и расходились широко. Но та же его фантазия иногда переходила в его жизненные решения».

Не менее ярки портреты других героев воспоминаний: одного из основателей Белой армии генерала от инфантерии Михаила Алексеева или того же Скоропадского, а также повествование о службе в Лейб-гвардии кирасирском ее величества государыни императрицы Марии Федоровны полку. В этот, еще мирный период жизни Свечин мог наблюдать государя, великих князей и княгинь. Видеть искреннюю заботу державного шефа полка о подчиненных. Генерал вспоминал, что при морозе свыше пяти градусов Мария Федоровна приказывала, чтобы у караульных каски были заменены на шапки или бескозырки. А ее супруг Александр III волновался, сделав заказ у портного полка: «Чтобы с тебя не взыскали за частную работу, доложи командиру полка, что она заказана мною». Трогательно читать эти страницы. Сразу вспоминается Аркадий Аверченко, говоривший по этому случаю: «Кому это мешало?..»