Глокая куздра по шею в абырвалге

Александр Кузьменков. Аффтар, выпей йаду! – Екатеринбург: Евдокия,  2018. – 146 с.

Критика произведений – вещь отнюдь не однозначная. Какие-то оценки и суждения в талантливо написанной рецензии становятся для читателя подлинным открытием, а что-то может показаться спорным или ошибочным. Александр Кузьменков настаивает на обновлении современной отечественной прозы сверху донизу. Существует ли проза о нашем времени, которую не стыдно взять в руки? «Современную русскую литературу можно считать литературой лишь по тем же основаниям, по коим мы именуем нефтяную трубу экономикой: из национальной гордости великороссов, – убежден Кузьменков. – Коматозная жизнь способна породить лишь коматозную словесность».

Первый шаг к выздоровлению – острый глаз и честный диагноз. Часто оказывается, что болезнь невозможно определить сразу, поскольку, как говорил доктор Хаус, «все лгут». Читатель книги «Аффтар, выпей йаду!» получает полное (и даже избыточное) представление о типичных признаках патологического процесса. Вот они: навалено-наляпано, набросано-разбросано, свое и чужое; недостаток воображения, затейливое резонерство и вычурность, невнятность с галантерейной претензией на элитарность и изысканность; компилятивность, имитация смысла, неряшливость, косноязычие, литературщина и штампы. «Речевое возбуждение, бредовые интерпретации и дезорганизация мышления», «парализованная и анемичная фабула дышит на ладан, кое-как переползая со страницы на страницу». Бесконечная цитатность, затейливые фиоритуры, полный и безоговорочный литературный аутизм. Картонные герои идут строем, перешагивая полудохлые фабулы. И конечно, конечно, «велик могучим русский языка» («глокая куздра по шею в абырвалге») и глубок поражающий воображение энциклопедизм («высокая грудь в кокошнике, полный кафтан пенистого каравая»). Одним словом, претензии на масштабность.

Кузьменков не стесняется задавать прямые вопросы, которые окружающим кажутся крайне бестактными. Он говорит вещи резкие и плевать хотел на общепринятую «медицинскую этику», нарушает «врачебную тайну», игнорирует пожелания литературного сообщества и книжного рынка.

А как обстоит дело с глубиной проникновения, тонкостью и точностью наблюдений, любовным согласием писательского замысла с читательским запросом? Увы, увы! «Рахитичная фабула тонет в словесном клейстере, авторская мысль упрямо застревает в брюзгливом отвращении к миру и его обитателям». Набор авторских приемов особым разнообразием не отличается. Пустопорожний и косноязычный текст сделан «при помощи кайла и какой-то матери», малое выдается за великое, ни тебе продуманной интриги, ни характеров, ни даже грамотной речи. Жанровая неразбериха, нелепица, избыточность, недоработка отдельных сюжетных линий, вымученная фантазия, отсутствие какого-либо концепта, коллажи из домотканой эзотерики и второсортной публицистики, пересыпанные, разумеется, актуальными трендами. Эпатаж с «привычным свальным грехом и фекалиями для шокинга»; «фэнтезятина в легком историко-этнографическом гриме»; «артхаус, густо замешанный на цитатах и аллюзиях».

Герои нашего времени, ау! Где вы, где вы? Лишь толчея третьестепенных персонажей, товар одноразового использования…

Панорама русской прозы. Иероним Босх. Сад земных наслаждений (центральная часть триптиха). 1500–1510. Музей Прадо, Мадрид

Панорама русской прозы. Высокий Регрессанс. Посиделки, «наперсточники» из Большого нацбестовского жюри, лавры и доллары, предсказуемость «литературных паралимпиад», тотальное покровительство графоманам. Лотерея и казино, премии плодятся, как кролики. «Членов ареопага впору привлекать по статье за мошенничество, совершенное организованной группой лиц по предварительному сговору, но изящная словесность у нас вне правового поля».

Мастерство автора – дело десятое! Авторы? Все сплошь «конформисты, выкресты и перебежчики», «мелкие окололитературные бесы на марше согласных».

Однако главная фигура сегодня в так называемом литературном процессе, оказывается, интерпретатор, «ловко выдающий карася за порося». Акафисты, ажиотаж, подхалимаж, манипуляции, потный вал восторга, идеализация имиджа, патока и причмокивания, заслуженные регалии, прижизненная канонизация.

Патологоанатомы утверждают, что семьдесят процентов диагнозов выставляются ошибочно. Выходит, медицина не лечит… «Но литература без критики – автомобиль без тормозов, дорога без запрещающих знаков и цианистый калий с этикеткой от жвачки Orbit». Вот об этом и книга «Аффтар, выпей йаду!».