Ковбой в пенсне

Леонид Спивак. Река Теодора – М.: Москва, 2018. – 212 с.

Не пытайтесь пересчитать таланты и достоинства Теодора Рузвельта (1858-1919) – не хватит пальцев на руках и ногах. Политик, публицист, оратор, боксер, скотовод, натуралист, азартный охотник и… защитник дикой природы, борец против расовой дискриминации, дипломат-миротворец, «страшный сон» потерявших контроль над собственной алчностью финансовых олигархов и прочая, и прочая, и прочая. Как писал известный поэт: «Гвозди бы делать из этих людей…»

Гвозди из Теодора Рузвельта не сделали, а вот каменный портрет на склоне горы Рашмор рядом с барельефными ликами Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Авраама Линкольна высекли. Но главный «памятник» 26-му президенту США – Teddy-bear, плюшевый мишка (привет Винни Пуху и его «папе» писателю Алану Милну, попавшему под очарование мягкого создания с глазами-пуговицами!) Эта знаменитая игрушка появилась благодаря поступку президента, подробно описанному на страницах книги Леонида Спивака. Легендарный случай с медведем – лишь небольшой эпизод из бесконечной вереницы взлетов и падений, выпавших на долю несгибаемого политика. Выстрела в грудь, полученного Рузвельтом на встрече со своими избирателями, обычному человеку хватило бы, чтобы завязать с политикой навсегда. Однако «разрушитель трестов» уже в день покушения умудрился продолжить свою речь, стоя в окровавленной рубашке, с застрявшим в груди свинцом.

Президент-личность Теодор Рузвельт. Фото 1912 года

Этот человек явно искал самые непростые пути, проложенные через непроходимый жизненный бурелом. Безумный поход в дикие джунгли Бразилии, совершенный Теодором Рузвельтом по выходе на пенсию, выбран Леонидом Спиваком в качестве аллегории жизненного пути героя. Автор пошагово, будто сам находился там, описал смертельно опасное путешествие экс-президента, заставив читателя вспомнить золотой век приключенческо-географических романов Джеймса Фенимора Купера, Генри Райдера Хаггарда и Луи Буссенара. Хотя сам драматизм судьбы Рузвельта и его «бегства в джунгли» ближе к романтической героике произведений Джека Лондона.

Не полюбить Теодора Рузвельта, изображенного Леонидом Спиваком, невозможно. Со страниц книги, написанной в очень гладкой, сдержанной, несуетливой тональности, смотрит человек из дворовых фантазий на тему «индейцев» и «ковбойцев». Он весь состоит из атрибутов мальчишества: боксерские перчатки, винтовка-карабин, пробковый шлем, удостоверение полицейского начальника, штаны с бахромой, мачете, каноэ. Кстати, одно из прозвищ Рузвельта – «ковбой в пенсне» – невольно вытягивает из глубин памяти читателя образ российского аналога президента, толстого, неуклюжего кавалериста-очкарика Исаака Бабеля, участвовавшего в рубках Гражданской войны. Но, конечно, фигура Теодора Рузвельта интересна прежде всего не «пацанской романтикой», а своим наследием в контексте политической истории мира: в нее он вписал несколько важных страниц, например, участвуя в сложнейших переговорах о перемирии России и Японии в 1905 году.

Книга Спивака, знакомящая во всех подробностях не только с бурной биографией героя, но и с его энергичной эпохой, представляет собой тонкий намек на толстое обстоятельство: были времена, когда президенты много читали и прекрасно (сами!) писали, стреляли с бедра и попадали в цель, несмотря на слабое зрение, не боялись ходить без охраны и смело направлялись в суд отбиваться от исков своих состоятельных недоброжелателей. Иначе говоря, когда-то на свете жили президенты-личности, а не президенты-функционеры и президенты – скандальные инфоповоды. Поведение и характер Теодора Рузвельта сегодня бы назвали продукцией имиджмейкеров и политтехнологов. Но в те времена, если верить Леониду Спиваку, имидж лидера и сам лидер представляли собой единое целое, что сегодня представляется невероятным явлением.