Лариса Миллер  |
| Людмила Штерн. Жизнь наградила меня.
– М.: Захаров, 2016. – 560 с. |
Странное это чтение – то смеюсь, то плачу. Только полезу в карман за платком, а уже смеяться пора. Да ведь и в жизни так. А книга Людмилы Штерн – о жизни на большом ее протяжении. В нее вместились разные времена: и давние-предавние (конец XIX века и начало XX,) и недавние, и совсем новые. Короче, эта книга – «энциклопедия русской жизни». Причем жизни не только в России, но и в эмиграции.
И хотя книга густо населена и начинается с прадеда, в ней не увязаешь. И как это автору удается, ума не приложу. Ни спешки, ни скороговорки, а только легкое касание талантливого пера. И благодаря этому касанию мне удалось разглядеть всех: «положительного капиталиста» прадеда Людмилы Льва Крамера, деда Филиппа Романовича, который в 1913 году в Швейцарии познакомился с Лениным и даже некоторое время состоял с ним в переписке. И своенравную, немного богемную красавицу мать, успевшую в 20-е годы сняться в нескольких фильмах. И отца Людмилы юриста Якова Ивановича Давидовича, отсидевшего несколько лет по сфабрикованному делу и рано умершего от инфаркта. И обширнейший круг друзей родителей Людмилы, среди которых были Виктор Шкловский, Роман Якобсон и Зощенко. Всех не перечесть.
Но, наделяя эпитетами героев книги, ловлю себя на том, что невольно упускаю главное. Вот сказала про маму «своенравная», а ведь ее своенравие то и дело оборачивалось бесстрашием. В тот сентябрьский день 1946 года, когда в Смольном прорабатывали Зощенко, именно она выбежала за ним, рыдающим, из зала, тем самым сорвав «высокое» собрание. А отец Людмилы был не только юристом, но и уникальным знатоком военного костюма всех времен и народов.
 |
| Бабушка, ты растешь? Алексей Корзухин. Бабушка с внучкой. 1879. Национальная галерея искусств им. Бориса Возницкого, Львов, Украина |
Благодаря легкому касанию пера удается близко познакомиться с колоритными соседями типично ленинградской коммуналки, в которой долгие годы жила Людмила, и послушать красочную речь незабвенной, на редкость преданной домработницы Нули, спасшей арестованного отца Людмилы от голодной смерти в блокадном Ленинграде. И удается посидеть за одним столом с друзьями родителей Людмилы: с директором Эрмитажа Орбели, с блестящим Ираклием Андрониковым, с художником Натаном Альтманом, с литературоведами Борисом Эйхенбаумом и Юрием Лотманом. И не просто посидеть за одним столом, но и подышать одним воздухом с ними. Это воздух, в котором растворено все: и высочайшая культура, оставшаяся с прежних времен, и преданность своему делу, и поселившийся в душах в те мрачные сталинские годы страх.
И каким-то чудесным образом мы легко и просто переносимся во времена молодости самой Людмилы и оказываемся в обществе ее ленинградских друзей: Бродского, Рейна, Наймана, Довлатова, Барышникова.
Другие времена, другие разговоры, другая страна, но талантами она, как ни странно, не оскудела. А вот страху, хоть и поубавилось, но дышать полной грудью все равно трудно. И друзья уезжают: кто по собственному желанию, кто вынужденно. Впрочем, всегда и все уезжают отсюда вынужденно, потому что воздуха в России во все времена хронически не хватает. Он здесь всегда «ворованный».
Вот и семья Люды Штерн снялась с места в 1975 году и уехала за океан вслед за уехавшими еще раньше Бродским, Барышниковым, Довлатовым, Ефимовыми. И как же это трудно, врастать в другую почву. Особенно когда думаешь, что сжег все мосты. И это тоже автору удалось передать. Хотя и о тяжком она поведала легко и со свойственным ей юмором. А еще в книгу вместились пионерлагерь, школа, институт и даже Вольф Мессинг. Замечательно, что книга поделена на главы разной величины. Это очень облегчает чтение. Отдельные главы посвящены многолетней дружбе с Бродским и Довлатовым. Есть глава, посвященная замечательно талантливому, рано умершему эрудиту и знатоку балета Геннадию Шмакову, а также чете Либерман, с которыми Людмила познакомилась в Штатах. Эта пара, помимо всего прочего, интересна тем, что женой художника Алекса Либермана была та самая красавица Татьяна Яковлева, в которую когда-то был влюблен Маяковский и с которой так и не свиделся снова потому, что его не выпустили из России.
Господи, сколько всего вместилось в книгу! И как она густо населена и какими интересными людьми! И какая молодец Людмила Штерн, что не дала этим людям уйти бесследно. Ведь в книге живут не только знаменитости, но и люди невеликие. Одна няня Нуля чего стоит, с ее сочной неповторимой речью.
В эпилоге Людмила Штерн вспоминает давний разговор ее пятилетней дочери Кати с бабушкой, то есть Людиной мамой:
– Бабушка, ты растешь?
– Нет, детка, уже не расту.
– Совсем не растешь?
– Совсем не расту.
– Значит, у тебя просто так идут годы?
Читаешь книгу Людмилы Штерн и видишь, что ни у нее самой, ни у тех, кто живет в ее книге, годы не шли «просто так». Жизнь и впрямь щедро наградила Людмилу удивительными людьми, а ее саму – талантом, памятью и легким пером, которым она обо всех этих людях написала, не дав им исчезнуть.
