Поляки съели библиотеку

На фреске во Флоренции юный Фома Палеолог, отец Софьи, изображен на белом коне. Беноццо Гоццоли. Шествие волхвов (фрагмент). 1459–1460. Палаццо Медичи-Риккарди, Флоренция

Исследование Татьяны Матасовой порой поэтично, автор рисует впечатляющую картину упадка столицы Византии начала XV века: «Строения старого императорского дворца оставались заброшены, отдельные районы города заросли дикими розами, в которых пели соловьи». Деспот Фома Палеолог, вместе с братьями деливший власть в Морее – владении Византии на Пелопоннесе, покорил соседнее Ахейское княжество, одно из последних государств «франкских» крестоносцев, и женился на дочери управлявшего Ахеей влиятельного генуэзского купца Заккариа Чентурионе Екатерине. Она родила дочь Софью, которая никогда в жизни не видела Константинополя. Это был один из первых браков, столь модных в современных монархических семьях – мать Софьи не была в прямом смысле простолюдинкой, но и аристократкой не являлась.

Сериал «Софья», недавно прошедший на одном из федеральных телеканалов, во многом основан как раз на мифах – что объяснимо задачами телевидения. Тем, кто черпает познания об истории из других источников, будет нелишним обратиться к книге Татьяны Матасовой, в которой достоверно описана сцена прибытия в Москву греческой деспины – дочери деспота. В ее свите был римский прелат, «лягатус» – легат, то есть посол, Антоний, демонстративно державший в руках крупный католический крест. В телепроекте сцена построена вокруг главной героини – именно Софья там уговаривает «лягатуса» убрать символ латинской веры. В реальности спрятать крест в сани в жесткой форме Антонию по желанию Ивана III приказал воевода Федор Давыдович Хромой, герой недавней битвы на Шелони.

Татьяна Матасова. Софья Палеолог. – М.: Молодая гвардия, 2016. – 301 с. (Жизнь замечательных людей)

С Софьей накрепко связан вопрос, точнее, старомосковская легенда о так называемой библиотеке Ивана Грозного. Передают, что якобы Софья привезла с собою в виде приданого собрание рукописей и книг византийских императоров. «Тем, кто вхож в подвалы Российской государственной библиотеки, могут показать пыльные проходы, соединяющиеся какими-то тайными тропами, которые раньше якобы вели в кремлевские подземелья», в которых и спрятана библиотека Грозного царя, внука Софьи Палеолог. Татьяна Матасова продолжает: «Высказывалась и версия о том, что библиотека Ивана Грозного существовала, однако была съедена поляками в 1612 году, когда в занятом ими кремле начался голод…» Бегство отца Софьи, деспота Фомы, с Пелопоннеса было столь поспешным, что если бы у него и сохранилась часть константинопольской библиотеки, то взять ее с собой он не мог. В 1654 году патриарх Константинопольский Паисий писал, что «многие книги… в царской (императоров Византии) библиотеке, которую не уничтожили турки до сего дня, но имеют ее в чести, сберегают и хорошо хранят, и прячут по Божьему промыслу». Софья, по-видимому, взяла с собой несколько списков древних рукописей – их отголоски можно найти в русской словесности XVI века. Однако говорить об обширном собрании, спасенном из Константинополя, как бы ни была удобна эта версия в широком смысле духовной преемственности от Византии, увы, не приходится.

Еще одна легенда гласит о том, что Софье удалось выжить из стен кремля представителей Орды. Якобы она смогла получить – по одним сведениям, у татарского князя, которого пригласила на крестины своего сына, по другим – у жены хана – в свою собственность так называемый татарский дом, срыла его и построила храм Святого Николая. Сведения принадлежат иностранцам: первым об этом рассказал австрийский посланник Герберштейн. Однако храм был построен в 1477-м или в 1506 году; если верна первая дата, то строительство не могло быть связано с Софьей, сын у которой родился в 1479 году, и если принять вторую – то строительство падает на время после кончины Софьи. Однако Герберштейн записывал легенду со слов Юрия Траханиота, по-русски Юшки Малого, влиятельного представителя греческой придворной группировки. Греки при московском дворе стремились к освобождению Руси от ордынской политической зависимости, которая мешала направить усилия Москвы на изгнание турок из Константинополя. В конечном счете Софья приложила к этому усилия: «Наиболее активные греки стремились влиять на Ивана III, используя все доступные способы», – говорит Татьяна Матасова.