Заплеванный портрет

Еще до того как стать императором, Александр III был художником. Иллюстрация из книги

Однажды Александр III (1845–1894) принимал депутацию крестьян. Сельский староста, поднося традиционные хлеб-соль, начал приветственную речь: «Ты, царь, столп…» И от волнения забыл слова.

– Ты, царь, столп… – начал он вновь и опять сбился.

– А ты – дубина, – парировал император, шуткой разрядив возникшую неловкость.

Даже если эта история и не связана с нашим героем (некоторые источники относят ее ко временам Николая I), она тем не менее точно передает характер государя-миротворца. Ведь и Иосиф Сталин никогда не говорил: «Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы». Но приписанная ему Анатолием Рыбаковым фраза прекрасно отображает истинную сущность коммунистической этики.

Впрочем, с Александром III связаны не только анекдоты, но и устойчивые мифы – например, о реакционности. Да, демократом он не был – хотя именно в годы его царствования министром финансов стал либеральнейший Сергей Витте. Также критики забывают, что ни одна из реформ, начатых Александром II, не была отменена (имела место их коррекция, неизбежная адаптация под реальность жизни). Новых реформ действительно не проводили, но для последующих преобразований в казне попросту не было денег.

О «реакционности» императора говорит и тот факт, что знаменитый Саратовский художественный музей имени Александра Радищева был основан в годы его правления. Внук «бунтовщика хуже Пугачева», как называла Александра Ивановича Екатерина II. Талантливый художник-маринист Алексей Боголюбов предложил государю создать галерею, назвав ее именем автора «Путешествия из Петербурга в Москву». Царь согласился. Именно в годы правления Александра III открылся и Русский музей в Санкт-Петербурге (1895), в основу которого легла личная коллекция картин императора, до восшествия на престол нередко бравшего в руки кисть.

Естественно, не все деяния Александра III были удачны. Автор новой биографии монарха историк Александр Мясников (Санкт-Петербург) пишет в числе прочего о его политике в отношении Царства Польского и Княжества Финляндского, которые в те годы входили в состав Российской империи.

Александр Мясников. Александр III. – М.: Молодая гвардия, 2016. – 576 с.

Активная русификация противоречила предшествовавшей политике культурной автономии для национальных окраин. Но сохранение царем собственной армии и банковской системы в Финляндии или только банка в Польше также выглядит излишним. Сложно представить независимый от США банк штата Колорадо или независимую от вооруженных сил Франции армию Нормандии.

Не менее спорным был и циркуляр «О сокращении гимназического образования» (1887), более известный как «указ о кухаркиных детях». Но следует учитывать, что циркуляр носил рекомендательный характер (он в первую очередь обращал внимание на финансовые возможности простолюдинов), а также что документ исходил не от царя, а от министра просвещения графа Ивана Делянова.

Интересно, что этот указ контрастирует с демократичностью императора в обыденной жизни. Правда, и с ней возникает немало анекдотов, в реальности не относящихся к Александру III. Приведем один из них. Некий солдат напился в кабаке и стал буянить. Его пытались образумить, взывая к имени монарха. «Плевать я на него хотел!» – заорал солдат. Естественно, завели дело об оскорблении августейшей персоны. Согласно законодательству, приговор должна была утверждать сама «жертва», то есть император. Разумно решив, что содержать такого «преступника» на казенный счет много чести, Александр III повелеть изволили: солдата освободить, вместо наказания сказать, что царь на него тоже плюет.