Григорий Блехман
Юрий Кувалдин и Евгений Рейн. Фото из архива Юрия Кувалдина
Русский писатель, публицист и литературный критик Юрий Александрович Кувалдин – москвич. Родился 19 ноября 1946 года в самом центре – на улице 25-го Октября (прежде и ныне Никольской), в доме № 17, где раньше располагался знаменитый «Славянский базар». Школа, в которой учился, находилась в здании бывшей Славяно-греко-латинской академии, широко известной тем, что среди ее учеников были Ломоносов, Тредиаковский, Кантемир…
В своей жизни освоил много профессий: фрезеровщика, шофера такси, ассистента телеоператора, научного сотрудника, корреспондента газет и журналов. А еще, как выяснилось, мог стать профессиональным футболистом, поскольку небезуспешно играл в детско-юношеской спортивной школе московского «Локомотива».
Окончил филологический факультет МГПИ имени Ленина. Занимался в театральной студии при Московском экспериментальном театре, основанном Владимиром Высоцким и Геннадием Яловичем. В рядах ВВС прошел срочную службу в армии.
В художественной литературе Кувалдина заметили сразу, его печатали «Знамя», «Дружба народов», «Новый мир», «Юность», «Континент».
В 1988 году он стал первым в СССР частным издателем – основателем и директором издательства «Книжный сад», где на сегодняшний день выпущено более 100 книг разных авторов, общий тираж которых превышает 15 млн экземпляров. Это книги Фазиля Искандера, Льва Аннинского, Семена Липкина, Михаила Арцыбашева, Андрея Белого, Евгения Бачурина, Кирилла Ковальджи, Юрия Нагибина, Льва Разгона, братьев Стругацких…
Со многими из них Юрий Кувалдин дружил, а с теми, кто не ушел в мир иной, дружит и сейчас.
Кувалдин живет литературой. Живет словом. Это ощущаешь сразу. Юрий Кувалдин – поэт от природы, но в своем творчестве взял крен на прозу. В отличие от многих собратьев по перу, каким-то невероятным образом умеет он сочетать собственное «ни дня без строчки» с постоянным поиском литературно одаренных людей, чьи произведения охотно обнародует в своем журнале «Наша улица» и издает их книги. На страницах его журнала читаешь произведения Андрея Яхонтова, Эмиля Сокольского, Нины Красновой, Ваграма Кеворкова, Маргариты Прошиной, Валерия Петкова, Николая Толстикова, Евгения Кузьмина. Авторов, которые сейчас являются абсолютно некоммерческими.
Кувалдин – русский интеллигент в самом высоком значении этого слова, так как важнейшим в человеке для него является духовное начало. К сожалению, таких людей с каждым годом встречаешь все меньше, и оттого, когда встречаешь, ценишь особенно.
Интеллигентное начало этого писателя чувствуешь сразу. О чем бы он ни писал своим раскованным, смелым и порой дерзким пером, основу его произведений определяет душа русского интеллигента и трепетное отношение к Слову. Оно для Юрия Кувалдина свято. И потому так органично звучат его слова: «Мне кажется, что каждый пишущий должен ответить для начала на очень простой и понятный вопрос: чем для него является литература? Для меня здесь ответ прост: то, что не зафиксировано в слове, того не существовало.
Для меня сама жизнь, в которой бултыхаются миллионы, не имеет отношения к литературе.
Жизнь служит лишь поводом для литературы. Жизнь конечна, литература вечна, рецептуальна».
Эта же мысль отчетливо звучит и в его стихах:
А то, что остается от меня,
Не больше и не меньше –
просто я.
И не такой, каким хотел бы
выйти,
И не такой, какого захотите
Увидеть в оправдание мое.
Есть то, что есть,
ни больше и ни меньше.
Мечтания ли были, забытьё,
Иль слог косноязычием
увенчан –
Ни больше и ни меньше –
все мое.
Я подпишусь обеими руками
Под начерно бегущими
строками.
Есть только то,
что сказано. О прочем
Излишне говорить.
Уполномочен
При жизни объяснить
неясность строк,
Как ученик, пока идет урок.
Пока живу и длится
восхожденье
В не пройденное
мной стихотворенье…
Эту же мысль Кувалдин проводит в других размышлениях о литературе и искусстве в целом. Вот некоторые из них:
«В каждой новой вещи я стремился к постоянному восхождению по ступеням мастерства. То есть очень серьезно работал над формой. Я всегда помнил, что фраза должна становиться все более напевной и простой, несмотря на то что одновременно должна постоянно удлиняться. Вообще в стиле писателя есть оптический обман для читателя. Простота достигается через сложность…»
«…Быть писателем научить нельзя. Писателем может быть только одиночка, вышагнувший из социума…»
«По собственному писательскому опыту знаю, что святое искусство находится в абсолютной зависимости от божественной мудрости. В знаках, которые оно представляет нашим глазам, проявляется нечто, бесконечно превосходящее все наше человеческое искусство, сама божественная Истина – сокровище света, купленное нам кровью Христа…»
«Художественная проза являет образцы более сложно организованных, чем поэзия, ритмов, рифм, являясь по сути синтетическими моделирующими системами, магическими техниками, влияние которых нельзя оценивать однозначно. Мы видим текст, трансформируем его через образ, перед нашим взором предстает картинка, как на экране телевизора, текст пропадает, появляется пейзаж, дерево, река, человек…»
«Мои дела связаны исключительно с метафизикой, то есть я занят спасением души, проще – переложением ее в знаки и сдачей в типографию, чтобы встать на полку вместе с Достоевским и Чеховым. Как это происходит производственно-экономически, я уже сам не понимаю. Мой журнал, как и я сам, а журнал и я – одно лицо, посвящен исключительно прозе как высшей форме литературы…»
Этим принципам и следует в своем служении Ее Величеству Литературе писатель Юрий Кувалдин. И я хочу пожелать моему товарищу жить долго и в постоянном восхождении. Впрочем, иначе он и не умеет.
