Хмелита – град Китеж

Николай Волков-Муромцев написал нового «Живаго». Николай Волков-Муромцев. Кент, Англия.1953. Иллюстрация из книги

«…Один из существенных способов сохранить связь с прошлым – собирать письменные воспоминания старых людей, независимо от того, досталась ли им в жизни заметная историческая роль или рядовая. Всякий человек, кто долго жил, был непременно свидетелем или участником неповторимых событий, происшествий, обстоятельств и доносит до нас какую-то хоть частицу, а часто целые пласты – эмоционального воздуха эпохи. Языка, быта, людских наружностей и психологии». Так писал в 1983 году Солженицын, предваряя первую книгу из созданной им серии «Наше недавнее. Всероссийская мемуарная библиотека». Никто и представить не мог, что скоро начнется перестройка и необозримое наследие эмиграции хлынет на Родину. Хотя сам Александр Исаевич в самые непростые годы все равно сохранял веру, что обязательно вернется в Россию. Писатель большое значение придавал сохранению памяти российских изгнанников. Дважды, в 1974-м, сразу после высылки из СССР, и в 1977-м он обращался к эмиграции с призывом писать воспоминания и присылать их ему. Тогда то, что эти свидетельства когда-нибудь пригодятся в новой России, казалось в лучшем случае утопией, и мало кто мог представить, что это собрание воспоминаний станет основой научно-просветительного центра «Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына».

Собирая мемуары, Александр Исаевич решил также начать их издательскую серию. Первой книгой в 1983 году стали записки Николая Владимировича Волкова-Муромцева «Юность. От Вязьмы до Феодосии. 1902–1920».  Когда Солженицын прибыл в Лондон, Волков-Муромцев отправился к нему в отель и предложил свою рукопись воспоминаний. Она была совершенно не готова к изданию. Наталия Дмитриевна Солженицына взялась за приведение ее в порядок, и книга Волкова-Муромцева открыла серию «Всероссийской мемуарной библиотеки». Но книга, увидевшая свет в парижском издательстве YMCA-Press, в то время отечественному читателю была недоступна. 

Николай Волков-Муромцев. Юность. От Вязьмы до Феодосии. 1902–1920. – М.: Русский путь, 2016. – 464 с. (Наше недавнее).

230 километров от Москвы по Минскому шоссе. С одной стороны – поворот на Вязьму, с другой – на Музей-заповедник «Хмелита». Место, где прошли детские годы Грибоедова и где сегодня стараниями замечательного подвижника, реставратора, ученика великого Барановского Виктора Кулакова во времена застоя был создан музей-усадьба автора «Горя от ума».

Долгие годы после революции и Гражданской войны имение пребывало в запустении. Ко времени, когда за ее восстановление взялся Кулаков в конце 1960-х, от нее оставались лишь сгоревшие стены.

А ведь когда-то это была одна из самых известных усадеб Смоленской губернии. После Алексея Федоровича Грибоедова, послужившего прототипом Фамусова, имение переходило из рук в руки, пока его не приобрел сподвижник Столыпина Петр Александрович Гейден. К слову, вызывавший бурную ненависть у Ленина.

В усадьбе Гейдена «Хмелита» и вырос его внук, Николай Владимирович Волков-Муромцев. Там прошло благословенное детство, оттуда он перебрался в большевистскую Москву, где его чуть не расстреляли на Лубянке. Дальше был Юг, участие в Добровольческой армии и эмиграция в Англию. Окончил географический факультет Кембриджа, воевал с нацистами, а на старости лет обосновался в Кентском графстве, где создал свою ферму.

Воспоминания Николая Волкова-Муромцева – это ярко, сочно выписанная история его первых лет жизни в имении родителей, начала анархии во время Первой мировой, странствий по охваченной войной России, описание заключения в Лубянской и Бутырской тюрьмах, картины жизни в Крыму во времена Врангеля и горького жребия изгнаника в Турции. Воспоминания обрываются 1920 годом.

Порой просто поражаешься памяти мемуариста. Он рассказывает о старике Прокопе, водовозе, который еще помнил, как в Хмелиту в 1812 году вошел со своими гвардейцами Мюрат, о том, как мирный и спокойный ритм провинции постепенно подтачивала война, о мешочниках и дезертирах, заполонивших Россию. Четко, ясно выписаны месяцы, проведенные в большевистских тюрьмах, и портреты тех, кому так и не удалось выйти на волю, – офицеров, интеллигентов, дворян, расстрелянных за свое происхождение. Он пишет о товарищах по Белой армии, о разломе прежней жизни.

«От Вязьмы до Феодосии» кому-то могут напомнить «Доктора Живаго». Мощное полотно вздыбленной страны, бесконечное горе и в то же время непоколебимая уверенность автора в будущем России. Которая никогда не покидала Волкова-Муромцева, узнавшего в конце жизни, что его Хмелита, как град Китеж, снова воскресла.