Сергей Шулаков  |
| Арсен Титов.
Тень Бехистунга. – Екатеринбург: АсПУр, – 2015. – 800 с. |
О том, что русские казаки и драгуны в 1916-м были под Багдадом, мы узнаем не из учебников, а из редких книг, подобных этой. «Через неделю боев за Бехистунг мы оставили его, а в конце июня нам пришлось оставить и Хамадан». Бехистунгская скала – древний персидский барельеф, на котором высечена так называемая бехистунгская надпись на древне-персидском, эламском и вавилонском языках, рассказывающая о событиях, произошедших после смерти Кира II, – восстании мага Гуматы, его убийстве и воцарении Дария I, то есть о временах кровавой смуты. Эта скала нужна автору не для демонстрации эрудиции. С персидскими горами действия русской армии связаны напрямую. Кавказский фронт во время Первой мировой войны действовал в тех местах весьма успешно.
Борис Норин, офицер из провинции, подобно автору, историку из Уральского госуниверситета Арсену Титову, подумывал об изучении истории, но, подобно Наполеону, пошел по артиллерийской части, окончил военное училище и Михайловскую академию. Предложение об академии Генерального штаба отклонил, не желая сделаться военным ученым, служил в строю, и успешно – к 26 годам получил штабс-капитана и батарею под командование. Воевать приходилось, имея под командованием новобранцев. Кавказские офицеры покорились неизбежному: «А они: ха-ха! Они: солдаты необучены-с, господин сотник! Эх, Борис Алексеевич! Вот странен русский мужик. Почему же он не обучен? Занял полмира, а не обучен?» На Кавказском фронте действовала и английская армия. Командир батареи капитан Норин просил у союзников поддержку артиллерийским огнем и не получил. Позже узнал от приятеля почему. «А не дали они его потому, что британцы после своей Амары ни за что не захотели нашего успеха! Представляешь, каково бы по всем газетам мира разнеслось: его величества короля войска сдаются, а эти скифские дикари берут в плен тех самых, кому сдаются войска его величества короля… Турок берет в плен британца, но сам попадает в плен к скифу…». Речь идет о сдаче в плен британских войск генерала Таунсенда под Кут-эль Амарой весной 1916 года. Англичане четырежды пытались деблокировать отряд. На помощь союзникам пошел корпус генерала Баратова. Таунсенд не только не сделал ни единой попытки ударить изнутри кольца, но быстро сдал свой 12-тысячный отряд туркам, и 6-я турецкая армия почти полностью развернулась против корпуса Баратова. Англичане не могли допустить успеха русских в Месопотамии. Позже, когда Баратов просил английское командование о поддержке, он получил прямой отказ.
Когда британцы вновь запросили помощи, казачья батарея Норина в составе русских войск вернула Хамадан и заснеженный перевал Ассад-Абад. «Я… стоял на гребне в версте расстояния и смотрел Бехистунг в бинокль…». Борис отказался подавить артиллерийским огнем приграничные деревни, в которых турки подняли антирусское восстание. В виде мягкого наказания был назначен комендантом большого пограничного аула. Творилось всякое: местные богатеи чинили саботаж, солдат и казаков травили собаками, наемные чеченцы рассуждали о роли России на Кавказе. Ражита, ставшая для Норина в некотором смысле лермонтовской Бэлой, хоть и не смогла заменить в сердце Норина сестру милосердия Ксеничку Ивановну, но за свою привязанность к русскому погибла. И все же наши военные относились к традициям Кавказа весьма бережно. Это спасло жизнь Норину…
Мало кто описывает русскую армию в период после февральского переворота. Колю Корсуна, своего штабного друга, Норин расспрашивает: что в Петрограде? «Ну происходит, Борис, происходит! Все жрать требуют и в основном, как сообщают, представительницы прекрасного пола». Офицер этот имеет в виду очереди за продуктами, в которых было много женщин. «Да что ты об этом спрашиваешь? У вас там, в Вавилоне, что, делать нечего?». Телеграмму об отречении царя Норин на батарее зачитывать не хотел – приказали. Присягать Временному правительству не желал, но тогда вышвырнут со службы… Автор приводит Приказ № 1, практически разваливший армию, сводки англичан об обстоятельствах в России, речи Керенского, повествование обогащается документальным аспектом.
Как устоять, за что ухватиться? Некоторые армейские и флотские офицеры действительно надевали английскую форму, а потом, уже в Гражданскую, переходили обратно – кто к белым, кто к красным. Норин устоял, пошел служить в артиллерийский парк стрелково-артиллерийского дивизиона.
Несмотря на то что трилогия, состоящая из романов «Одинокое мое счастье», «Тень Бехистунга» и «Екатеринбург восемнадцатый», получила в прошлом году премию «Ясная Поляна», переиздать ее не предлагают, и она по-прежнему остается своеобразным раритетом.
