НГ-EL
И жена – балерина Большого. Эдгар Дега. Балерина с букетом на поклоне. 1878. Музей д'Орсе, Париж
«Эта книга родилась будто сама по себе. Нечаянно, комментируя в Фейсбуке чей-то пост, рассказал одну историю из тех, что я называю «подблюдными», поскольку все они уже были опробованы в дружеском застолье, потом вторую, третью. А дальше… Дальше они сами стали выниматься из памяти, выстраиваясь в сюжет, каким я и осознаю свою жизнь – единственную, другой не будет». Так сам Сергей Чупринин, литературный критик и главред толстого журнала «Знамя», председатель жюри «Русской премии» и координатор премии «Поэт» комментирует появление своей книги.
Она и вправду рождалась из постов в Фейсбуке, породив целые ветви развернутых комментариев и целую волну мемуарных сетевых подражаний.
Некоторые из историй звучат как анекдоты, другие – как байки, третьи – как серьезный анализ окололитературной среды, и все вместе насыщено такой мудрой и вместе с тем молодой иронией, такой все познавшей сентиментальностью, такими аллюзиями и культурными архетипами, что впору назвать этот труд аналитическим и философским.
 |
| Сергей Чупринин.
Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. – М.: РИПОЛ классик, 2015. – 560 с. (Лидеры мнений.) |
Вот одна из мини-главок: «Начало 70-х. Семинар молодых критиков в Переделкине. Уже отужинали. И мы – все, как один, провинциалы – сидим в закутке под лестницей, вокруг стола, за которым Арсений Александрович Тарковский обычно играл в нарды. А мимо, спускаясь со второго этажа, где и бар был тогда, и бильярдная, проходят писатели.
Да не те, что в Доме творчества взяли на срок или полсрока комнатку с умывальником, но без унитаза. А именитые, статусные, постоянные насельники переделкинских дач. И один из них, в распахнутой богатой шубе, подле нас присаживается. Мы смущаемся, а он и говорит: «Ей-богу, я даже не знаю, зачем молодые сейчас идут в писатели. Вот я, помню, опубликовал первый роман и тут же получил за него Сталинскую премию. Ну и что что второй степени – все равно у меня через месяц была квартира на улице Горького, автомобиль «ЗИМ» и жена – балерина Большого театра».
Прошло всего-то несколько декад, а нравы, иерархии и сознание изменились донельзя. Теперь ни жен, ни, слава Богу, Сталина. Но то ли еще будет.
