Купите бублички

Вот так они и отдыхали… Иллюстрация из книги

Летом 1921 года владелец сада «Аквариум» растянул огромный плакат у входа. Вместо революционных лозунгов, требовавших смерть для кровавой буржуазии и недобитых белогвардейцев, изумленные москвичи могли прочесть: «Все, как прежде». Потому что начался НЭП.

Извозчики, ателье по пошиву одежды, коммерческие магазины, веселая, нарядная публика, заполнявшая центр столицы, – все это, как град Китеж, опять возникло в только что погибавших от голода и холода городах. Кафе, рестораны, летние эстрады расцвели, на, казалось бы, навсегда обреченной земле.

Наверное, у всех у нас при слове «НЭП» прежде всего возникают перед глазами столики, половые, пьяные посетители и, конечно, песня. Рыдающий жестокий романс, лихие воровские куплеты, «жалостливые» баллады, которые исполняли на улицах беспризорные. Еще, естественно, надрывные цыганские страдания – словом, то, что впоследствии было объявлено чуждым, мещанским, пошлым, не соответствующим моральному облику строителей коммунизма и т.д.

«Пооткрывалось множество ресторанов: вот «Прага», там «Эрмитаж», дальше «Лиссабон», «Бар». Официанты были во фраках (я так и не понял, сшили ли фраки заново или они сохранились в сундуках с дореволюционных времен). На каждом углу шумели пивные – с фокстротом, с русским хором, цыганами, с балалайками, просто мордобоем. Возле ресторанов стояли лихачи, поджидая загулявших, и, как в далекие времена, приговаривали: «Ваше сиятельство, подвезу!» Здесь же можно было увидеть нищенок, беспризорных. Они жалобно тянули: «Копеечку».

Илья Эренбург, чьи строки мы только что привели, очень точен и ясен. Он всегда мог нарисовать огромную общественную картину несколькими мазками точных фраз. А вот что за всем этим скрывалось, какие голоса звучали над нэпмановской Россией, кто писал песни, впоследствии объявленные народными, на каких эстрадах играли запрещенную музыку – об этом можно узнать, взяв в руки том Максима Кравчинского.

Этот автор, без преувеличения, поднял огромный пласт русской культуры. Тот, что в свое время брезгливо называли цыганщиной, буржуазным наследием, блатняком, тот, который Высоцкий, говоря о своих ранних песнях, обозначил термином «городской романс». Именно это нашло отражение в книгах Кравчинского, за которыми стояли годы исследований и собирательства. В России и на Западе Максим встречался с коллекционерами и исполнителями, с теми, кто устраивал «подпольные концерты» в советские времена, с владельцами ресторанов и хранителями запрещенных бобин с пленками. Результатом стали его фундаментальные книги «Песни на «ребрах», «Русская песня в изгнании», «Песни, запрещенные в СССР», «Цыганская песня: от Яра до Парижа». Любого, кто брал эти книги в руки, поражала иллюстративная база. Почти на каждой странице – фотографии, афиши концертов, обложки пластинок. Не стал исключением и том «Песни и развлечения эпохи НЭПа».

Буквально на каждой странице – портреты, редкие снимки, объявления о концертах. Афиша «первого в СССР джаз-банда» под руководством Валентина Парнаха сменяется портретом куплетиста Николая Жарова, а фотографии Утесова соседствуют с изображениями ныне забытой исполнительницы народных песен Ирины Яунзем. От неизвестных снимков цыганской певицы Ляли Черной глаз переходит к объявлению, призывающему заходить в кабаре «Не рыдай». И так по всей книге.

Максим Кравчинский. Песни и развлечения эпохи НЭПа. – Нижний Новгород: ДЭКОМ, 2015. – 720 с.

Автор рассказывает об уличных музыкантах и песнях беспризорников, о целой когорте музыкантов и исполнителей, выступавших в пивных, о первых джаз-оркестрах. Канувшие в Лету чечеточники и исполнители фокстрота, куплетисты и уличные певцы возвращаются из небытия в этой книге.

Совсем забытые исполнительница еврейских танцев Вера Шабшай и прима нэпмановской эстрады Тамара Церетели, автор текста романса «Твои глаза зеленые» Константин Подревский и куплетист Павел Айдаров, конечно, незабвенные Изабелла Юрьева, Алла Баянова, Александр Вертинский и многие, многие другие теснят друг друга на страницах этой книги. К которой, не забудем, как и к предыдущим изданиям Кравчинского, приложен диск «100 лучших шлягеров, танго и фокстротов эпохи НЭПа».