Товарищ князь

Святополк-Мирский разбирался во всем – от кино и театра до таджикской литературы… Изображение из копии дивана Хафиза XVIII века. Британский музей, Лондон

В последние годы имя Дмитрия Павловича Святополк-Мирского (1890–1939) звучит не только в кругу студентов-филологов и историков литературы, но становится известным и широкому читателю. «Красный князь», эмигрант, «возвращенец», ставший жертвой ГУЛАГа, знаменит прежде всего своей «Историей русской литературы», написанной на английском и переведенной на русский язык в 1992 году Руфью Зерновой.

Если для англичан «История…» Святополк-Мирского стала «классическим» учебником русской литературы, то для большинства наших соотечественников – увлекательным чтивом. Еще бы – неожиданная трактовка произведений русских писателей, необычные факты биографии как классиков, так и современников автора и парадоксальные, афористичные выводы. Удивляешься, не соглашаешься, споришь, оставляя недоуменные карандашные заметки на полях, но дочитываешь до конца историю, которая обрывается на 1925 году. Спрашиваешь себя: неужели «литература кончилась»? Что дальше? 

А дальше – связь Мирского с евразийством, война с «эмиграцией» – созданный им совместно с Петром Сувчинским журнал «Версты», где печатались советские авторы, посещение Горького в Сорренто, увлечение марксизмом, осознание «коммунизм дороже СССР» и прибытие потомка Святополка Окаянного в Советскую Россию.

Дмитрий Мирский. О литературе и искусстве: Статьи и рецензии 1922–1937 /Составление, подготовка текстов, комментарии, материалы к библиографии: О.А. Коростелев  и  М.В. Ефимов. Вступ. ст. Дж. Смит. – М.: Новое литературное обозрение, 2014. – 616 с. (Филологическое наследие).

На обложке нового сборника значится: «Д. Мирский». Таким Святополк-Мирского (для эмигрантов) или принца Мирского (для английских читателей) узнали в СССР. Книга, составленная Олегом Коростелевым и Михаилом Ефимовым, является шестым сборником статей Мирского и первой попыткой максимально широко представить тексты критика, написанные как по-русски, так и по-английски. В издании свыше 100 ранее не перепечатывавшихся историко-культурных и литературно-критических работ Мирского, среди которых 45 англоязычных текстов, впервые переведенных на русский язык Михаилом Ефимовым. Собрание статей предваряет вступительная статья Джералда Смита – английского филолога-слависта, крупнейшего специалиста по наследию Мирского (своего героя Смит знал лично). Сборник снабжен подробными комментариями и обширной библиографией, представляющими ценность для историков литературы.

Собрание поражает масштабом избранных критиком тем и разнообразием жанров. Мирский пишет о кино, театре, журналистике, литературе древнерусской, предреволюционной, эмигрантской, советской, английской, грузинской, таджикской... Он мастерски владеет разнообразными формами. Одно из главных достоинств сборника – «полотно» жанров: здесь и объемные аналитические статьи, и короткие заметки, и эссе, а также блистательные доклады, прочитанные на совещаниях и пленумах.

Мирский из тех критиков, что способны вызвать интерес даже к самому непримечательному литературному явлению. Из тех, что побуждают не «слушать», но «отвечать». Он, независимый в высказывании, даже пребывая в «не-свободной» стране, даже извиняясь перед власть имущими, меняя политические убеждения, не соглашаясь с советскими литераторами, обладал главной особенностью настоящего критика – доверием собственному чутью и вкусу, которые у него, несомненно, были.

Кроме того, этот историк русской и европейской литературы, редактор, издатель и политический обозреватель в совершенстве владел несколькими языками. Пожалуй, единственный недостаток сборника – это отсутствие англоязычного текста, напечатанного совместно с переводом, из-за которого читатель не имеет возможности оценить стиль Мирского в полной мере. Остается надеяться на то, что будет выпущено полное собрание сочинений Мирского, и мечтать об издании-билингве.