Знакомьтесь – Плучек!

Мейерхольд – учитель Плучека. Иллюстрация из книги

Счастлив тот творец, которого окружают преданные ему люди. Не откровенные подхалимы, настолько растворившиеся в своем шефе, что начисто забыли о собственном мнении. А таланты сродни своему кумиру. Эккерман у Гете, Александр Гладков у Мейерхольда… Благодаря таким летописцам его замыслы и деяния останутся на скрижалях истории. Тогда представители будущих поколений, познакомившись с биографией знаменитости, вправе считать себя его учениками.

У театрального режиссера Валентина Плучека имелись и очные, и заочные оруженосцы. Они записывали, запоминали, собирали все, что было тем либо иным образом связано с именем своего кумира. Сберегли все это, систематизировали, классифицировали, и в результате их трудов на свет появилось поучительное жизнеописание.

Много, очень много материалов имели Полтавская и Пашкина, приступая к реализации своего оказавшегося столь удачным замысла. Это только кажется, что чем больше сырья, тем легче приготовить нужный продукт. Иной раз в подобных случаях авторы теряются перед подобным обилием, не в силах выстроить приемлемую композицию, из-за чего все валится из рук, вызывая читательскую досаду.

Здесь перед нами другой случай – со знаком плюс.

В глубине души Плучек мечтал написать три книги – о своем учителе Мейерхольде, с которым сотрудничал с 17 лет и которого никогда не предал; о собственном солидном режиссерском опыте, что весьма полезно для молодежи; а также о многочисленных встречах и поездках. «Три компонента жизни» – так назвал эти ориентиры Валентин Николаевич. Книга Полтавской и Пашкиной фактически является невоплощенным замыслом режиссера.

Сборник состоит из трех частей. В первой рассказывается о Мейерхольде. О Всеволоде Эмильевиче написано много. Дополнительный штрих к портрету мастера, сделанный его верным учеником, ценен для историков театра. Ранее эти материалы публиковались лишь частично. Да и являются, по сути, фрагментарными. Бытовые привычки, методы его работы, отношения с другими великими, в частности с Маяковским, малоизвестные факты из его жизни, например, как Мастер провел день, когда узнал о закрытии своего театра.

Галина Полтавская, Наталия Пашкина. Валентин Плучек, или В поисках утраченного оптимизма. – М.: ГЦТМ им. А.А. Бахрушина, 2014. – 520 с.

Как бы Плучек ни превозносил своего кумира («Я был опален гением Мейерхольда, пронизывающим все, что выходило из-под его режиссерской руки»), его отношение к Мастеру лишено излишней сервильности, и он неприязненно относится к случаям легкого приспособленчества. Правда, себя в этом отношении тоже не щадит. («…Один из существенных недостатков моего характера – что я в жизни много раз делал не то, что должен и хотел делать, уступая обстоятельствам»). Что он имел в виду? Об этом можно узнать в разделе «Крупицы опыта», где описываются поставленные Плучеком спектакли. Особых претензий к режиссеру у читателей нет, но, как всякий творческий человек, он строг к себе. Корит себя за то, что в пылу борьбы за разрешение поставить пьесу Эрдмана «Самоубийца» воспользовался помощью Сергея Михалкова. Тот согласился помочь, что называется, пробить разрешение при условии, если на афише будет стоять его имя. Режиссер пошел на компромисс, чем вызвал страшное недовольство театрального люда – ведь по злой иронии судьбы в свое время, будучи первым секретарем Союза писателей РСФСР, Михалков не захотел помочь умирающему Эрдману, не подписал письмо с просьбой устроить Николая Робертовича в хорошую больницу. И вдруг его фамилия стоит рядом с Эрдманом в качестве автора литературной редакции. Плучек понимал всю неэтичность своего поступка и все-таки пошел на это. Он очень любил Эрдмана и хотел всякими правдами и неправдами сделать так, чтобы зрители увидели «Самоубийцу» на сцене. Можно ли корить его за это?!

И наконец – «третья книга». Здесь публикуются воспоминания Валентина Николаевича о людях, с которыми была связана его жизнь (Анна Ахматова и Михаил Штраух, Эраст Гарин и Чарли Чаплин, Александр Твардовский и Роберт Фальк и т.д.), а также воспоминания друзей и коллег о нем (Белла Ахмадулина, Марк Захаров, Зиновий Высоковский, Владимир Высоцкий и т.п.). Письма, телеграммы, записки. Все нестандартные, остроумные, подавляющее большинство опубликовано впервые. В изобилии напечатаны редкие фотографии.

Яркая жизнь Плучека во всем ее многообразии представлена авторами. Детский дом, ВХУТЕМАС, экспериментальные театральные мастерские Мейерхольда. Приводятся наиболее значимые отрывки из дневника – порой позитивные, порой трагические. Вот только обещанного в названии утраченного оптимизма не видно. Как раз из текста следует, что оптимизм всегда оставался неистребимым качеством его характера.

Хорошее жизнеописание сделали Полтавская и Пашкина. Если и можно к чему прицепиться, чтобы не получилась чистая патока, досадно, что в название на обложке вкралась ошибка – пропущена запятая. Зато в выходных данных она на месте. И вообще все на месте. Примечания на зависть – короткие и ясные, то же относится к сноскам, есть именной указатель, что в данном случае немаловажно. Вообще весь справочный аппарат в высшей степени качественный.