Леди Феникс

Мэри Сидни, графиня Пембрук, бескомпромиссно боровшаяся с предрассудками эпохи. Портрет работы Корнелиуса Дженссена, 1619

Автор подробно, даже многословно объясняет, что на создание своего труда ее подвигла известная книга Ильи Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса», в которой он отдает авторство большинства произведений Шекспира Роберту Мэннерсу, пятому графу Рэтленду. По образованию Елена Гордеева библиотекарь, и снова пространно объясняет, что ее книга не является литературоведческой. Здесь мы встречаем первое преткновение, ибо по задачам книга как раз такова, а по исполнению и псевдонаучному стилю – нет. Во введении Гордеева ссылается всего на три основных издания – этого для книги более чем в 1100 страниц явно недостаточно. Автор изобрела собственную систему ссылок, которую в том же введении путано на нескольких страницах объясняет. Из-за этого читать книгу чрезвычайно затруднительно. Система ссылок в научно-популярном тексте давно разработана.

Метод Гордеевой вызывает еще большее недоумение. Основным доказательством принадлежности ранних произведений Шекспира именно страдфордскому мещанину автор считает страсть – «к театру… к высшему смыслу», поздних – то, что он «становится все более мудрым и язвительным», а это по меньшей мере бездоказательно. Причина, по которой Шекспир, родившийся в Страдфорде-на-Эйвоне, не издал свои сонеты в 90-е годы XVI века, по мнению автора, в том, что «напечатав сборник стихотворных текстов, он окончательно утратит способность писать их». Уж если принять такое допущение, то следует признать, что оно может относиться к страхам любого одаренного поэта, и уж точно никак не является доказательством авторства. Один из ключевых вопросов шекспироведения – о том, мог ли страдфордец в подробностях знать о том, что происходит за морями, – Гордеева решает просто: ссылаясь на авторитет Пушкина, который знакомился с произведениями Шекспира и других заграничных авторов по французким переводам, а позже самостоятельно овладел английским. Да, Шекспир мог читать итальянские источники, но это не означает, что читал. Такие пассажи, как: «Гилилов, как и в свое время Шекспир и как теперь я, покуда работал над статьями и книгой, получил много новых знаний…» – могут вызвать даже улыбку; говорить «Шекспир и я» в работе любого рода некорректно… Упреки можно длить долго, однако то, ради чего задумано все это, стоит затраченного времени.

Из высказывания Веселовского о том, что Шекспир мог познакомиться с Джордано Бруно в Лондоне, осторожных предположений других исследователей о влиянии работ Бруно на тексты Шекспира Гордеева делает вывод, что они были знакомы. Что прототипом Отелло стал Джордано Бруно – обоих предали доверенные ученики, и это факт. Что «глобус» в понимании Шекспира – небесное тело, и влияние Бруно здесь налицо… Все это как раз «похоже» на правду, то есть могло бы быть в реальности. Система допущений приводит автора к известной специалистам по английскому Ренессансу Мэри Пембрук, которая, по мнению автора, платонически отвечала взаимностью влюбленному в нее Джордано Бруно. Известно, что Мэри Пембрук редактировала – для женщины того времени дело неслыханное – некоторые сочинения Шекспира, из-за чего немногие исследователи даже отдают ей авторство последних. Бывал ли в Уилтон-хаусе, поместье, где после замужества жила графиня Мэри, Шекспир? Ее муж, Генри Герберт, второй граф Пембрук, имел свою театральную труппу, с которой, как и с большинством других, Шекспир был связан. Но о том, что он хотя бы раз побывал в имении Пембруков – салоне, своего рода издательском и литературном центре елизаветинской Англии, который называли даже «маленьким университетом», – нет ни одного свидетельства. Опираясь на некоторые места из комедии «Как вам это понравится», Елена Гордеева говорит: «Моя интуиция не противится предположению, что Шекспир написал абсолютно безразличную для сюжета сцену… специально для представления в Уилтон Хаузе».

Елена Гордеева. Плоды шекспиролюбия: Шекспир и Шакспер. Елизаветинцы и Джордано Бруно. – М.: ОГИ, 2014. – 1112 с.

Однако здесь интуиция заводит речь уже не об авторстве. Длинная цепочка умозаключений приводит шекспиролюба к сенсационному выводу. «Похоже, что графиня Пембрук, леди Феникс… была главной любовью не только Филиппо, в монашестве Джордано, Бруно из Нолы, но и Уильяма Шакспера, в литературе Шекспира из Страдфорда-на-Эйвоне». То есть Джордано Бруно, покинувший Англию, передал свою страстную любовь к замужней даме Шекспиру. Без сомнения, красивая история – для исторического триллера. И очень жаль, что словом «интуиция» Елена Гордеева словно перечеркивает длинный ряд подробных, хоть порой и натянутых аргументов – вплоть до шелковичных червей, из нитей которых соткан роковой платок – что тщательно выискивала в текстах и биографиях.

Проблема авторства произведений Шекспира – неувядаемая загадка, весьма привлекательная и для неспециалистов. Вопрос этот – одна из самых популярных тем русского Интернета, парадокс в том, что люди не ленятся читать признанных шекспироведов и отстаивать страдфордианскую и нестрадфордианскую теории, будто это их личное дело. Однако так повезло лишь Шекспиру. По большому счету о драматургах-елизаветинцах мы не знаем почти ничего, кого ни возьми: хоть Марло, хоть Уэбстера и иных. Тем не менее книга Елены Гордеевой позволяет освежить то, что все-таки знаем. Более того – ее труд наталкивает на сопоставления английского Ренессанса с нашей эпохой. Всякий елизаветинский вельможа, желающий достичь своих целей, имел театральную труппу, как нынешние вельможи постсоветского пространства владеют телеканалами. Елизавета I жестоко боролась с колдовством, но в волшебники мог быть записан честный картограф, а некромант – прослыть прогрессивным ученым. «Ноланец (Бруно), – пишет Гордеева, – исходивший из своих взглядов на материю как на субстанцию, то есть вечное, неизменное, можно сказать, предвидел клонированную в XX веке овцу», – и сравнивает некромантию с клонированием. Красиво, но не совсем верно: некромантия – попытка создать из чего-то однозначно мертвого нечто живое, а это вне христианской традиции невозможно. Но – да, к созданию овечки Долли привело все развитие европейской науки, в том числе и труды Джордано Бруно; умение выудить сенсацию из очевидного – несомненный дар Елены Гордеевой. Ее книгу нельзя назвать бесплодной смоковницей; эти смоквы, плоды шекспиролюбия автора, красивы и занимательны. К тому же гипотеза – движущая часть науки и, хоть может быть отброшена, вносит свой вклад в процесс исследований именно отрицательным результатом.