Также и мое детище…

Борис Яковенко. История великой русской революции: февральско-мартовская революция и ее последствия. – М.: Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, 2013. – 432 с

Он вблизи так и не увидел революцию, которую ждал долгие годы. Желал всем сердцем. За связь с эсерами Борис Валентинович Яковенко был осужден, потом бежал в Европу, откуда с восторгом, а потом с ужасом наблюдал за событиями в России в 1917 году, а затем и всю последующую трагедию своей родины. «Прежде всего я принадлежу к тому поколению русских людей, которое унаследовало дело подготовки революционного взрыва от двух предыдущих поколений и подобно им израсходовало свои лучшие интеллектуальные силы на это дело… Русская революция есть также и мое детище…» – писал он.

Его любовь к свободе доходила до того, что в семье не крестили детей: считали, что они это должны делать осознанно, когда вырастут. Дочь, жившая в Чехии, не принимала обращения «пани» – именовать ее следовало исключительно «гражданка». Революционерами были родители Яковенко, сам он боготворил Белинского, ненавидел «Бесов» Достоевского и проклинал проклятые самодержавие и гнусную реакцию, а также мракобесие, доведшие страну до всех бед. Вместе с тем он не мог не видеть, во что превратилась его мечта на родине. «…Террор, восстановление политического сыска, расцвет милитаризма под новым соусом и полное экономическое расстройство страны – каковыми характеризуются как раз большевистский период русской революции – разве не означают они глубокого внутреннего разложения ее, ее саморазрушения, ее самоотрицания, ее краха», – писал Борис Валентинович. Но никак не мог освободиться от иллюзий всей своей жизни: «Русская революция уже победила по существу, и победила именно как большевизм, как реконструкция мира на новых началах свободы, труда, личности и государства…».

Сегодня, когда события в Украине так обжигающе приблизили к нам времена Гражданской войны и смуты начала ХХ века, я думаю, книга Бориса Яковенко имеет все шансы быть замеченной и прочитанной. Вообще сам Яковенко вовсе не являлся профессиональным историком. Его жизнь определила философия. Он был блистательным логиком, знатоком немецкой классической мысли. Многие ученые считают, что именно Борис Валентинович уверенно возглавляет «железную когорту» русских кантианцев. Его девизом было изречение Спинозы: «Не негодовать, не восхищаться, но понимать, осмыслить». Хотя сам являлся человеком более чем страстным. В эмиграции в созданном им журнале «Логос» активно полемизировал с русскими религиозными философами: Бердяевым, Флоренским, Булгаковым. Исследования Яковенко о Гегеле, Фихте, других немецких мыслителях давно считаются классикой. 

В то же время одно из первых исследований русской революции, написанное им буквально по горячим следам 1917 года, казалось, кануло в Лету навсегда. Причем в этом своем труде он не просто пишет о февральско-мартовском хаосе. Яковенко рассматривает историю всего произошедшего задолго до 1917-го. Он начинает с анализа наследия Столыпина и Витте, и вся их деятельность, по нему, – сплошная «реакция». Но автор в то же время ярко и полемично анализирует причины и следствия, пытается вскрыть суть, корни происходившего. После победы Временного правительства Борис Валентинович, как и многие другие политические эмигранты, получил возможность работать в русских дипломатических учреждениях. Так он начал свою деятельность архивариуса при посольстве в Италии, вместе с тем публикуя серию яростных статей в местной прессе. Его правдоискательство могло дорого стоить – Яковенко чуть не выслали из страны. 

Потом, оказавшись в Чехословакии в 1924-м, исследователь обратился с просьбой к президенту Масарику профинансировать издание «Истории русской революции» и даже получил согласие. Но рукопись так и не была опубликована. Эта книга очень интересна именно сегодня, в наши непростые дни.