Из жанра в жанр перетекая

Красота недосказанности завоевывает мир. Иллюстрация из книги

Впрочем, книги можно не только «пожирать», но и проглатывать запоем. Особенно если эта книга вне жанра поэта, эссеиста, радиоведущего и, безусловно, многоопытного сомелье. Более четверти века Игорь Померанцев пишет о вине и ведет на радио передачу «Красное сухое». Сам писатель так продекларировал свою привязанность к данной теме: «Я люблю текучую природу вина. Его можно переливать из гранитной ванны в амфору, из чана в бочку, из бочки в бутылку, из бутылки в бокал, из бокала в рот. Точно так оно ведет себя в литературе, переливаясь из жанра в жанр: о нем можно писать стихи, эссе, монографии, романы, детективные истории, но при этом его проворные повадки, вдохи и выдохи, красноречивые подтеки всегда узнаваемы».

Так и в этой книге эссе из раздела «Столовые вина, настольные книги» переходят в таковые же по теме «Красное сухое», в свою очередь сменяясь верлибрами раздела «Если бы сын писал стихи». Все это сдобрено изрядной порцией цветных и черно-белых репродукций работ известных, а порой и неизвестных российскому читателю художников.

Переписывать цитаты из эссе можно бесконечно, но здесь к месту короткий, как выдох, верлибр:

Когда воду смешивают 

с анисовкой,

получается белый кипящий

раствор.

Вот они сидят и глотают

матовые лампочки.

И уже до рассвета

что-то в них горит,

не выключается.

Игорь Померанцев. Поздний сбор. – СПб.: Изд. Виктории Коркиной и Андрея Максимова, 2013.  – 304 с.

Тут ни прибавить, ни убавить. Красота недосказанности в очередной раз завоевывает мир. А мне захотелось продлить баскскую поговорку: «Ублажи собаку костью, женщину ложью, а мужчину вином».

Перебирая как четки, как бусины диковинного ожерелья страницы этого диковинного издания, тяготеющего уже к фолианту, я постоянно находил в заметках и эссе схожие с моими мысли и доселе неизвестные факты. Не знаю, можно ли назвать «Поздний сбор» энциклопедией винной культуры, но уж подобием Википедии – совершенно справедливо. Уверен, что каждый читатель захочет дописать несколько строк в продолжение уникального исследования.

И еще стихи:

Резко свернуть

в итальянский магазин,

оставив агентов в тумане,

в Англии.

А когда выйдешь

с бутылкой кьянти,

они уже бессильны что-либо

сделать.

Алкогольная родословная автора весьма прихотлива, в юности, порой пренебрегая вином, он пил стопочками водку с Давидом Самойловым, пока годы и опыт не остановили его выбор на красном сухом.

А я бы напоследок пошутил: писатель любого калибра проверен пространством верлибра. У Игоря Померанцева таковые запоминаются сразу и навсегда.