Врач за колючей проволокой

В общественном сознании тема лагерной литературы закрыта. Не от осознания трагедии наших соотечественников, а по причине банального пресыщения рынка. Когда ручеек воспоминаний недавних «врагов народа», потекший в период «оттепели», превратился в довольно бурный поток в годы «перестройки».

Поэтому появление новой книги воспоминаний о ГУЛАГе вряд ли станет событием, которое будет широко обсуждаться.

А жаль. Ведь мемуары Сергея Николаевича Чекина (1897–1970) вполне заслуживают того, чтобы занять достойное место в истории лагерной литературы. Как минимум из-за своего своеобразия.

Сергей Чекин. Старый Буян, Самара, Печорлаг. Повествование врача Трудникова. – М.: АИРО-XXI, 2013. – 296 с.

Во-первых, обращает на себя внимание личность автора. Подавляющая часть лагерной литературы создавалась или убежденными коммунистами (Галина Серебрякова, Александр Горбатов), или интеллигентами (Александр Солженицын, Варлам Шаламов). В данном случае мы имеем дело с сыном крестьянина, ставшим врачом (что спасло его в лагере), но сохранившим до конца своих дней крестьянский взгляд на быт и мир.

Во-вторых, книга описывает малоизученные или вообще неизвестные события лагерной жизни. Например, восстание Минклевича и Сушко. 5 июня 1948 года в одном из воркутинских каторжных лагерей (район поселка Хановей) вспыхнул мятеж. Его возглавил подполковник Дмитрий Минклевич, осужденный за то, что во время войны попал в плен. Побег из немецкого лагеря интерпретировался следствием как «выполнение шпионского задания». Вторым предводителем был Яков Сушко. О нем, к сожалению, известно меньше. По одной версии, Сушко был осужденным «за контрреволюцию» председателем колхоза. По другой – за уголовное преступление. Восставшим удалось разоружить охрану, а затем захватить арсенал зоны. Но на этом успехи закончились. Повстанцев «вели» при помощи авиации (время белых ночей), постепенно сжимая кольцо. Несколько неудачных попыток прорыва. Последний бой. Последняя, с пением «Интернационала», атака...

Наконец, интересны страницы, не связанные напрямую с трагедией лагерей. Так, мемуарист еще восьмилетним пацаном стал свидетелем возникновения в его родном селе Старый Буян под Самарой так называемой Старобуянской республики анархистов в 1905 году. Наверное, именно в те годы у Чекина возник интерес к учению Бакунина и Кропоткина. В годы Гражданской войны он стал анархистом, что его и погубило. Спустя 20 лет, в 1940 году, нашего героя арестовывают и приговаривают к 10 годам лишения свободы по недоброй памяти 58-й статье. Столь «небольшой» срок (верхняя граница статьи 25 лет и высшая мера) был обусловлен тем, что свидетель обвинения на суде отказался от своих показаний.

В апреле 1950 года Чекин освободился. До последнего дня работал по специальности (умер от сердечного приступа, когда спешил на очередной вызов). Писал мемуары, которые благодаря его внуку Леониду Чекину стали теперь доступны историкам.

«А кто же такой Трудников?» – может спросить читатель. Это alter ego Чекина. Под этим именем Сергей Николаевич вывел себя самого. Все-таки, как уже говорилось, он не был профессиональным литератором. Что, оказывается, не всегда плохо.