На толерантных берегах

Герт Мак. Амстердам. Один город – одна жизнь/ Пер. с англ. А. Галль.

– М.: Издательство Ольги Морозовой, 2013. – 448 с.

Журналист и историк Герт Мак уже много лет пишет книги о Нидерландах и родном городе – Амстердаме. Его работы популярны в разных странах, они переводились на многие языки и неоднократно становились бестселлерами. Автор стремится комплексно показать историю города, его топографию, культуру, традиции, современную жизнь, менталитет жителей, архитектурные черты. В общем, раскрыть душу мегаполиса с богатым прошлым и интересным настоящим. Прослежены и судьбы конкретных людей, оставивших след в истории города.

Автор настаивает, что Амстердам обладает уникальными особенностями, которые выделяют его среди прочих нидерландских городов, не говоря уж о других городах «старой Европы». Фирменные его черты и черты его жителей – умеренность, осторожность, терпимость, бережливость, скромность. В отличие от пышных имперских столиц Старого Света здесь почти не строили огромных зданий. «У нас предания старины почему-то не выразились в монументальных сооружениях – в Амстердаме нет ни величественных соборов, ни памятников, вызывающих восторженный трепет у туристов», – констатирует Мак. Зато здесь бережно сохранены кварталы ХVI–ХVII веков, застроенные в непафосном стиле. Жители этого города, даже самые зажиточные, не имеют привычки кичиться своим богатством и тратить тысячи гульденов на роскошно декорированные особняки. В этом автор усматривает влияние протестантского духа (кальвинизм пронизывал все сферы общества), ландшафта (постоянная борьба с водной стихией закалила голландцев, сделала их суровыми и чуждыми излишествам) и демократического устройства (Нидерланды еще в ХVI веке были мировым лидером по части всевозможных свобод).

Кстати, о свободах. Ныне толерантность голландцев стала притчей во языцех. Мак показывает исторические корни этого явления. На заре существования Амстердама, в ХIII–ХIV веках, жителям приходилось с огромными усилиями отвоевывать участки суши у моря. В этой совместной борьбе сглаживались классовые различия, «феодализм в городе не прижился», а первыми его правителями были выходцы из низов.

Все города средневековой Европы взимали драконовские налоги с купцов, и только в Амстердаме правители установили режим свободной беспошлинной торговли. Даже по сравнению со своим соседом и тогдашним экономическим конкурентом Утрехтом это выглядело необычно. С Ганзой у Амстердама были прохладные отношения, его бургомистры считали, что «офшорный» принцип выгоднее любого международного союза. К началу ХVII века Амстердам был уже торговой столицей Европы, а свобода предпринимательства стала основой местного менталитета. В период Республики здесь царила свобода слова и вероисповеданий, невообразимая ни в одной другой европейской стране. Правда, особо зарвавшихся еретиков в голландской столице все же преследовали: инквизиция не дремала. Но вообще-то охота на ведьм здесь велась сравнительно либерально.

Для дворян Европы Амстердам был городом торгашей и ростовщиков низкого звания. Зарабатывать здесь и вправду умели. Недаром на портретах местных купцов часто изображались бухгалтерские книги и кипы деловых писем. Именно здесь рождалась европейская буржуазия. Как бы ни ворчали феодалы, Амстердам в ту пору был самым экономически передовым городом мира.

Амстердам всегда славился самыми либеральными в Европе экономическими порядками. Ян Хилвердинк. Мост через канал Принсенграхт. Вторая половина ХIХ в. Иллюстрация из книги

Искусства здесь не отставали от торговли. Золотой век голландской живописи был бы невозможен без богатых заказчиков – судовладельцев, фабрикантов, биржевых магнатов. В эпоху Рембрандта и ван Рёйсдала корабли под нидерландским флагом бороздили моря у побережья Америки и Юго-Восточной Азии, искали путь в Тихий океан через Арктику (имя Баренца с тех пор носит море). Первое поселение, возникшее на месте Нью-Йорка, называлось Новый Амстердам.

Власти этого города всегда благосклонно относились к проституции. Хотя по средневековому амстердамскому закону содержательницам борделей полагалась смертная казнь через «закапывание в землю». Да и самим дамам легкого поведения грозил крупный штраф. Но на практике подобные заведения спокойно работали, и полиция негласно покровительствовала им (коррупция в зажиточном Амстердаме всегда процветала). В конце ХV века городская администрация даже подумывала об открытии Дворца наслаждения, но этот смелый проект остался нереализованным.

Зато осуществились другие проекты. Еще в ХVII веке Амстердам «стал одним из центров урбанистического процесса». Здесь постоянно что-то строили и развивали: рыли или закапывали каналы, осушали отмели и болота, ставили шлюзы, возводили торговые здания, верфи, мануфактуры, гостиницы и товарные склады. Недаром Петр I выписывал из Голландии опытных архитекторов.

В Амстердаме никогда не крушили средневековые кварталы, чтобы прорубить проспекты. Культурное наследие здесь беречь умеют: когда один градоначальник в ХХ веке предложил ради борьбы с автомобильными пробками засыпать один старый канал, горожане дружно вышли на демонстрацию протеста.

Но прогресс постепенно брал свое: в 1825 году здесь открылась первая пароходная компания, в 1839 году сюда подвели железную дорогу, в 1861 году начали мостить улицы, в 1875 году построили водопровод. Как и в Москве, здесь в 30-е годы был разработан генеральный план реконструкции города, но только без всякой помпезности и гигантомании. Главным его итогом стало возведение эстетически привлекательных жилых кварталов для простых горожан. Так в Амстердаме покончили с рабочими трущобами.

В мае 1940 года город впервые за 400 лет подвергся вражеской агрессии. Оккупация продолжалась почти пять лет. Конечно, здесь действовали отряды Сопротивления, но большинство законопослушных голландцев трудились в интересах рейха и выполняли все предписания гестапо. Даже городские трамваи были мобилизованы для депортации евреев в концлагеря.

А ведь национальная терпимость амстердамцев уходит корнями в Средние века. Тогдашние власти города поощряли иммиграцию, ибо развивающейся стране нужны были рабочие руки, свежая кровь, новые идеи для бизнеса. Амстердам принимал у себя целые народы, преследуемые в других странах. Так возник еврейский квартал, основанный беженцами-сефардами из Испании. Позже в город перебрались тысячи гугенотов из Франции, охваченной погромами. Венецианский стеклодув Антоний Обизи научил амстердамских мастеров своему искусству, португальский купец Мануэль де Вега стал основателем шелкоткацкой промышленности в городе.

Однако уже в ХVII веке коренных амстердамцев волновал рост преступлений, совершаемых приезжими (Рембрандт даже изобразил девушку-гастарбайтера из Дании, казненную за убийство хозяйки квартиры). О нынешнем космополитическом Амстердаме, где почти треть населения составляют выходцы из неевропейских стран, автор говорит с некоторой тревогой. Удастся ли сохранить этому старинному городу черты самобытности под напором иных культурных традиций?