Игорь Шумейко
Александр Мелихов. Броня из облака: Эссе.
– СПб.: Лимбус Пресс, Изд-во К.Тублина, 2012. – 346 с.
За неимением в современном Санкт-Петербурге действующего Кружка петрашевцев (с возможностью последующего факультативного прохождения курса Царской каторги) петербуржский писатель Александр Мелихов выбрал для своего дальнейшего самоистязания/развития волонтерскую службу. Его организация окормляла людей с суицидальными наклонностями, порой совершавших безуспешные (хотя «Что есть – успех?») попытки самоубийства. Результаты сей морально-каторжной работы повлияли на содержание его книги.
Но автор упорно уклоняется от вопросов вроде «Скольких вы спасли? Отговорили/заговорили от суицида?», «Как?», и дело не в скромности – все отпущенные минуты встреч, конференций Мелихов стремился бросить на отстаивание тезиса, который… но, кажется, все его книги об этом. Однажды мне довелось назвать Александра Мелихова «воинствующим идеалистом»: об руку со своими героями он так запальчиво, ярко и расширительно защищает свои/их идеалы, что (заодно) защищает Идеализм вообще как таковой:
«…Думают, культура – некое красивое облако… над грешной землей, где правит злато и особенно булат. На самом деле культура – защищающая нас броня, фундамент, на котором стоят государства, сокрытый двигатель науки и военного дела… она же может оказаться оружием, вдохновляющим террориста. Культура может порождать как всеобщую терпимость друг к другу, так и яростную вражду...»
Предельно ясно, по-лютеровски («На этом стою и не могу сойти»). Единственно, что нынешняя гнетущая ситуация, особенно с подростковыми суицидами, толкает отыскать в книге «практические примеры»:
«…Среди немалого числа страдальцев, с которыми пришлось иметь дело, не встретилось ни одного, кого бы привела к краю пропасти потеря имущества – сгорела дача, разбилась машина, – утрата убивала лишь в сочетании с унижением. На первых порах я пытался преуменьшать беды своих пациентов, но быстро понял, что требуется ровно обратное. Это о потерянном портфеле можно сказать: он был старый, немодный, вам не к лицу. Но об умершем отце уже так не скажешь: он был старый, немодный, вам не к лицу…
 Главная героиня трагедий – Немезида, богиня мщения. Алексмандр Лаврухин. Немезида |
И если у девушки погиб возлюбленный в горах, ей нужно говорить не то, что ты, мол, найдешь еще десять таких, но ровно противоположное: таких, как он, больше нет, он и погиб оттого, что был храбр и романтичен, никто в мире так не любил, как вы… Убивает не само несчастье, но ничтожность, некрасивость этого несчастья. А вот если перед нашим горем гнутся горы, не течет великая река… нам уже легче. Если человеку удается создать красивую сказку о своей беде, перевести ее из жанра бытовой драмы в жанр трагедии, он наполовину спасен.
Именно это делает культура. Создает красивый образ мира и нас в нем, преодолевая экзистенциальный ужас, совершенно обоснованное ощущение нашей мизерности в бесконечно огромном безжалостном мироздании. От этого ужаса нас спасает только фантазия, наша способность ставить воображаемое выше реального. В чем, собственно говоря, и заключается пресловутая духовность…»
Статистическим подспорьем Мелихову служит фундаментальный трактат Эмиля Дюркгейма «Самоубийство», чей главный итог: «Рост самоубийств связан с упадком сплоченности общества» – в общем, о том же. И феноменальная статья нашего наркома Семашко, иллюстрировавшего «рост сознательности современных (ему. – И.Ш.) женщин» выросшей долей женских суицидов… – здесь хоть и безумно вывернутый, но все тот же тезис о идеалистических причинах. Занятное признание марксиста-наркома…
«К счастью, искусство, от начала времен занимаясь сотворением наименее унизительного, наиболее красивого и вместе с тем психологически убедительного воображаемого мира, изобрело великий жанр, в котором предстают красивыми все враждующие стороны, – я имею в виду трагедию».
Мне тут вспоминается Джохар Дудаев наизусть читающий Лермонтова, заполнивший им все телеинтервью.
А к определению Мелихова «Нация – сообщество людей, объединенных Грезой, Мечтой, идеей, оправдывающей их существование», можно добавить и его литературно-технологические приемы: «…смягчить вражду способна лишь трагедия, не отнимающая красоты и правоты ни у одной из сторон конфликта, принимающая и понимающая каждого… Конфликтологи и дипломаты должны брать уроки у Шекспира и Софокла…»
Возможно, как полагает и аннотация, эта книга – будущая основа целой социальной дисциплины, которая уже назрела и только ждет своего создателя.
