Мартын Андреев
Красный террор в Петрограде.
– М.: Айрис-пресс, 2011. – 512 с.
Если переиначить название романа Габриэля Гарсия Маркеса – «История одной смерти, о которой все знали заранее», то сборник материалов, подготовленный московским историком Сергеем Волковым, следовало бы назвать «История террора, который был запрограммирован заранее».
И действительно, Петрограду было предопределено стать одним из эпицентров бессудных убийств наряду с Крымом в 1920 году или Киевом в 1918-м. Еще в ходе Февральского переворота в столице империи и в Кронштадте произошло множество расправ над офицерами и чинами полиции. Естественно, тщательно скрываемых в дальнейшем лидерами Временного правительства, так как они не укладывались в мифологию бескровной революции. Позднее, после Октябрьского переворота, террор предопределялся уже прошлым города. Все-таки он был (и оставался до 1918 года) столицей страны. Поэтому в Петрограде и его окрестностях гораздо больше, чем в других регионах, проживало чиновников государственного аппарата, представителей придворных кругов, офицеров. Ведь в городе располагались военные академии и училища, штаб войск гвардии и Петроградского военного округа…
Книга содержит воспоминания чудом уцелевших жертв Красного террора (врача Ивана Манухина и князя Гавриила Константиновича, эсера Андрея Аргунова и подполковника Николая Пораделова), людей, спасавших арестованных (княгини Антонины Романовой, беллетриста Александра Амфитеатрова). Да, среди арестованных нашлось немало врагов советской власти (подпольные организации не были единичным явлением), но в большинстве это была просто глупая месть коммунистов свергнутому им режиму. Почему глупая? Да потому, что значительная часть старой элиты не отличалась особой принципиальностью и соглашалась служить кому угодно. Например, депутат Госдумы, а затем министр финансов Временного правительства Николай Некрасов при коммунистах успешно руководил строительством канала Москва–Волга и даже был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
 Борьба с контрреволюцией или Красный террор? Борис Кустодиев. Большевик. ГТГ. 1920 |
Сложно назвать Красный террор пусть даже и революционной юстицией. Потому, что за несколько месяцев до его официального введения глава советского правительства Владимир Ленин призывал «поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример которого решает». То есть бывший юрист провоцировал внесудебные расправы. Впрочем, и в дальнейшем значительная часть казней над арестованными проходила без суда, даже когда санкционировалась властями. Так, например, 29 января 1919 года на территории Петропавловской крепости расстреляли великих князей Георгия Михайловича, Дмитрия Константиновича, Николая Михайловича и Павла Александровича. Если они были в чем-то виноваты, что мешало большевикам провести открытый судебный процесс?
Правда, некоторые чекисты оказывались совестливыми. Амфитеатров вспоминал, что его знакомой, мать которой была арестована ЧК (предмета преступления не было, но следователю «по внутреннему убеждению» казалось, что она виновна), сказали: «Лучше и не добиваться большего, а то сами сядете, и тогда кто же с воли будет хлопотать за вашу мамашу и носить ей передачи». Другие, наоборот, оказывались циничными и отвечали на вопросы об арестованном «рыбку кормит в Неве» или «напрасно лапти бьешь, старина, – не сыскать тебе твоего сына».
Конечно, кому-то просто везло и без помощи большевиков. Чудом избежала ареста мать последнего белого главкома генерал-лейтенанта Петра Врангеля Мария Дмитриевна, остававшаяся в городе до 1920 года. Какое-то время скрывался в столице и знаменитый генерал Николай Юденич, будущий глава Северо-Западной белой армии. Его спасал знакомый дворник в здании бывшего страхового общества «Россия» на Каменоостровском проспекте, в котором в то время располагалось много большевистских учреждений. Почти по Гилберту Кийту Честертону: лист лучше всего скрывать в лесу, а камешек на морском берегу.
Вот только в нашем случае мертвые тела спрятаны под грудами мертвых тел. Невиновные среди невиновных.
