Сквозь видимый миру смех

Автор не давал мне ключа, я вам предлагаю свой.
Гоголь

Эпиграф к комедии Гоголя: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». В спектакле Владимира Мирзоева образ зеркала играет важную роль. В последней сцене – в спектакле практически отсутствует пятый акт: письмо Х Тряпичкину, где он издевается над чиновниками, и публичное чтение чиновниками письма; немая сцена заменяется сценой погребального обряда: Х уезжает-умирает (ср. французскую пословицу – «Уезжать – это немного умирать») – несут осколки зеркал. Связь зеркала со смертью очевидна. Но в спектакле есть сцена, когда Анна Андреевна и Марья Антоновна смотрят в зеркало, как в окно. Окно в славянской мифологии символ смерти – в окно выносят покойника. Это еще и гадание на жениха (Хлестакова), как в «Онегине».

Зеркало – иной мир – вход в пространство смерти, в зазеркалье.

Смерть Х – осколки зеркала – его разбитая идентичность истеро-шизофреника, воскресение Х – зеркало восстанавливается в эквиваленте немой сцены.

Почему Х умирает? Возможно, он умирает еще в трактире от голода и все дальнейшее происходит с ним после смерти.

Мы называем Хлестакова просто Х, и не столько из экономии места, сколько оттого, что это «Х» имеет символическое значение.

Во-первых, Х это икс, неизвестно кто, мистер Х. Хлестаков – это неизвестно кто, никто, господин Никто.

Во-вторых, Х это старославянское х...ъ. С одной стороны, он – фаллос. В спектакле Мирзоева он вступает в половую связь со всеми подряд, как его alter ego Пушкин. С Маврушей, которая из трактирного слуги превратилась в девушку, – это, конечно, реминисценция из пушкинского «Домика в Коломне» («Пред зеркалом (!) кухарка брилась»). Таким образом, это скрытый гомосексуальный мотив. Гомосексуальных мотивов в спектакле много: городничий насилует своей шпагой Добчинского. Анна Андреевна и Марья Антоновна – лесбиянки. Городничий и Хлестаков – тоже потенциальные партнеры.

Этимология фамилии Хлестаков – также фаллическая, тот, кто хлещет, или тот, кого хлещут: хлестать – хлыст в руке городничего (в спектакле), который увидел Х во сне в виде крысы и хочет его отхлестать. Х-крыса – это он себя изображает невольно в сцене вранья, когда он входит в департамент, а там чиновник этакая крыса, пером трр┘ трр┘

Черные крысы это также Анна Андреевна и Марья Антоновна в черных платьях.

Итак, Х – это мистер Икс, господин никто и одновременно х...ъ, то есть «х...р знает кто».

Но Х еще х...ъ в том смысле, которое придает этому слову переводчик книги Деррида «О грамматологии» Наталья Автономова. Пох...ривание – это перечеркивание, то есть самозачеркивание, самоустранение, самоотрицание, самоубийство – недаром Х грозит городничему самоубийством, если тот не отдаст ему в жены Машу.

Х умирает от любви к Анне Андреевне (Ахматова? Нет, скорее, дона Анна!) и Марье Антоновне. Он говорит: «Скажите же, что мне такое предстоит, жизнь или смерть?»

(Х как Дон Жуан и Каменный Гость, то есть в духе позднего Гоголя. Х это и пустая светская совесть, и одновременно высшая совесть (Ревизор)! Дона Анна – Анна Андреевна, Осип (Мандельштам?) – ангел Смерти, проводник в страну мертвых, Харон, юнговская Тень, Сганарель, Лепорелло.)

С исчезновением, смертью Х все теряет смысл. Что такое Х для Мирзоева и как он понимает Гоголя? Для Мирзоева пьеса Гоголя – это психотический дискурс. Что это значит? Психотик это тот, кто не тестирует реальность, это классическое определение Фрейда, данное им в статье «Потеря реальности при психозе и неврозе» (1923).

Когда Х понимает, что его не посадят в тюрьму, а, наоборот, накормят и даже дадут денег (пока неизвестно, почему), он приободряется и начинает себя вести уверенно, верит, что он важное лицо, то есть ведет себя эго-синтонно тому, как того хотят чиновники, в первую очередь городничий.

Осколки зеркала в конце спектакля, которые несут все его герои, это не только метафора смерти Х, но и символ его раздробленной идентичности.

Х-Суханов в начале и в конце спектакля делает «волчок», то есть крутится вокруг собственной оси, как балерина. Здесь задействована метафора юлы – хочешь жить, умей вертеться. Х вертится, как юла, а когда юла останавливается, она падает. Когда Х останавливается, он засыпает или умирает. Он лежит, как мертвый, уже в тот момент после сцены вранья, когда городничий и Анна Андреевна разговаривают с Осипом. Начало и конец – слова одного корня (энантиосемия) – это поддерживает нашу гипотезу о том, что Х умирает еще в трактире.

О матери Х у Гоголя ничего не говорится. Возможно, ее у него и не было, возможно, Х был сиротой, ему ведь всего 23 года, и мать его по идее должна быть жива. Может быть, именно потому он стал аутистом, а может, его это┘ именно его мамка в детстве сильно ушибла, поэтому от него стало так сильно пахнуть водкою и от этого он стал органиком-эпилептиком, аутистом-кататоником, а также инфантильным истеро-шизофреником.

Мать Х – Осип: издевается над ним – шизогенная мать: «Вы все, говорит, подлецы и мерзавцы, и, что характерно, шерамыжники. Как ваш хозяин!»

Еще мать Х – это Анна Андреевна – он называет ее маменькой: инцест – Эдипов комплекс (ранний!)

Для Мирзоева пьеса Гоголя – это психотический дискурс. Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Я много здесь написал плохого про Х, про его психические болезни, про то, что он не тестирует реальность и все такое.

Но почему же так жалко Хлестакова?

В сущности, все, что я написал о Х, надо «похерить». Х – ЗДОРОВЫЙ И ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК. Он единственный человек в этой стае свиных рыл. Он любит поесть, поспать с бабами, он любит хорошую компанию (в спектакле он пьет с Добчинским на брудершафт). И взяток он не берет – ведь он искренне думает, что отдаст! Да, он хочет быть директором департамента, а кто из нас не хочет? Да, он врет – но человек не может не врать, вранье – прерогатива homo sapiens. Животные врать не умеют. ОН┘ Ведь и Гоголь считал, что в каждом из нас сидит Хлестаков. Он┘ он – везде.

О Н – В Е З Д Е !!! (Бегает по сцене кругами.)

В сущности, если в двух словах обобщить то, что хочет сказать Мирзоев в своем спектакле, так это то, что Х и есть настоящий духовный Ревизор, подлинная совесть в терминологии позднего Гоголя, а не мнимая светская совесть, как традиционно понимали Хлестакова.

Поэтому «Х» это не только икс и х...ъ, это еще андреевский крест. А Х у Мирзоева это, в общем-то, Христос, неизвестно откуда появившееся на земле существо, которое всех провоцирует, шокирует и пугает, но которого зрители-фарисеи не принимают всерьез.

Христа ведь бичуют, хлещут.

Городничий и чиновники в таком ужасе от предстоящего приезда Х-Ревизора, потому что это как бы второе пришествие Мессии, когда каждому воздастся по делам его.

С другой стороны, Анна Андреевна воспринимается как мать Иисуса, а Марья Антоновна это, конечно, Мария Магдалина.

Волчок, который делает Х-Суханов, это некий вертолет, летающая тарелка, на которой Х прибывает, воплощается на земле. Это его рождение, и он рождается почти слепым, ведь он воплотился в крысе: он принюхивается и пищит, как крыса. Он прибывает из прошлого одетый то ли в боярский наряд, то ли в наряд Чингисхана, которого напоминает бритая голова Суханова и его лицо со сверкающими очами и нахмуренными бровями.

Но все-таки Х не только Христос, но и антихрист, дьявол, «ни то ни се; чорт знает что такое». Городничий говорит жене: «С каким дьяволом породнились»! Недаром он говорит, что он «этаким чортом» приедет в деревню. Точно так же и князь Мышкин одновременно и Христос, и падший на землю ангел, князь тьмы.

В этом смысле Х спускается на землю, как терминатор.

Х никак не может умереть окончательно, после смерти он оживает вновь – его преследует его карма, он не может перейти в нирвану, как бодхисаттва.

Я думаю, что Х не врал, что он был директором департамента, а уж с Пушкиным он точно был знаком, он и был в другой жизни Пушкиным.

Х существует в особом пространстве: «Я – везде, везде!» Такого пространственного оператора нет: есть здесь, там и нигде. Обычный человек не может находиться одновременно здесь и там. А как же Фигаро здесь – Фигаро там? Имеется в виду то здесь, то там – это вполне возможно. Везде может находиться только божество. Круг, центр которого везде, а окружность – нигде. Бог одновременно везде и нигде. Бог в определенном смысле не может находиться только здесь или только там: он одновременно находится везде, в сердце всех верующих подобно тому, как Х одновременно находится в продажных мертвых душах всех чиновников – поскольку он и есть Ревизор, Бог. Если бы Х не мог одновременно пребывать, скажем, в городе Х, городе Икс, то есть городе Хлестакова (а не городничего) – это облюбованный для мести («Мне отмщение, и Аз воздам») им город – Содом и Гоморра (в своей ставке в Петербурге, где он заведует каким-то высшим мистическим департаментом, о чем он проговаривается в сцене «вранья», когда его, вернее, его человеческое воплощение подло подпаивает городничий), так вот, если бы Х мог существовать только «здесь», в городе Х, то он был бы всего лишь елистратишкой, а не генералом с другой стороны, как аттестует его Осип, то есть зеркальным потусторонним генералом.

Как Х попал в уездный город, город Икс («город Зеро»), мы не знаем. Его Кто-то послал. Мы можем только догадываться, Кто. Но он одновременно живет в Петербурге. «Ну что за жизнь в Петербурге!» – кричит он, размахивая руками в стороны, уже тем самым намекая на то, что он одновременно может находиться везде, то есть и здесь, и там, и нигде. Видимо, про Х сказал Ницше свою знаменитую загадочную фразу о том, что Бог умер. Он умер, но подобно Озирису и Фаммузу (Фамусову), он всегда и везде возрождается, поскольку его душе нет покоя, пока в Его городе заправляет городничий и его свора.