Человек, который все знал

Между сердцем и временем. – Киев: Феникс, 2009 – 342 с.

Казалось, не было строки в русской, украинской, да и мировой литературе, которую бы он не знал. И на лекциях, и во время бесчисленных встреч и посиделок в своей квартире на Черняховского, куда, казалось, стремился весь цвет советской литературы, и в Европе, куда его выпускали по настоятельному требованию западных интеллектуалов, Александр Иосифович Дейч поражал своей эрудицией. Ведь недаром он был автором более тысячи трудов, и сегодня признаваемых классическими.

Вот только совсем краткий перечень. Четыре книги о Генрихе Гейне. «Ломикамень» – роман-биография Леси Украинки. Статьи о Данте и Свифте, Байроне и Беранже, исследование о великом французском трагике Франсуа-Жозефе Тальма, книги и переводы Шевченко, Котляревского, Коцюбинского, воспоминания о Луначарском, Тычине, Рыльском, биографические портреты украинского Мейерхольда Леся Курбаса, самого Всеволода Эмильевича, Александра Таирова, Соломона Михоэлса. Бесчисленные статьи, переводы, пьесы, рецензии, редактура книг.

Вообще, когда смотришь библиографию Александра Иосифовича, то порой кажется, что за этой короткой фамилией скрывается целый коллектив авторов. И там обязаны были быть специалисты по французскому искусству и литературе, а также по истории немецкой культуры, поэты, переводчики, издатели, драматурги, редакторы, текстологи, исследователи литературы народов тогда казавшегося незыблемым СССР. Наверное, такими, как Дейч, были лишь титаны эпохи Возрождения.

Небольшого роста, с детской улыбкой, в неизменной тюбетейке, он располагал к себе сразу и навсегда. И невдомек было слушателям, да и всем, кому повезло встретить его на дороге жизни, что этот солнечный человек ничего не видел.

Поверить такому было трудно, да и просто невозможно. Он выхватывал необходимые абзацы из текста, делал комплименты собеседникам, восхищался пейзажами за окном поезда. И писал, писал, диктовал своей музе и верной спутнице Евгении Кузьминичне Дейч. У него была необыкновенная память, и не только на стихи разных времен и народов – поэтических строк он знал великое множество. Он запоминал лица, звуки, порывы ветра. И казалось, что видел Александр Иосифович лучше, чем все, кто бесчисленной чередой проходил его гостеприимный дом.

Бывают люди, которые словно посланы помогать другим. Не давать опускать руки, пробивать настоящее сквозь вязкую ватную стену чиновников, официоза, страха. Подобно большинству действительно одаренных людей, он щедро одаривал других и сам черпал силы в тех, кто чего-то добивался благодаря ему.

Потомок бернского ремесленника Йожефа Дейча, приглашенного Петром для создания в России фарфорового завода, Александр Дейч был сыном врача, которого боготворил весь Киев, создателя первой водолечебницы. Столица Украины, где он родился цветущим маем 1893 года, стала не только его родиной, но и определила всю дальнейшую жизнь.

Там он окончил романо-германский факультет Киевского университета, там увидела свет его первая блистательная работа – перевод поэмы Оскара Уайльда «Баллада Редингской тюрьмы». В 1914-м студент Саша Дейч едет в Канев на могилу Тараса Шевченко и, взяв у старика сторожа книгу посетителей, вписал туда запрещенные строки поэмы «Заповiт», как будто клянясь в верности правде в литературе. Так, как он дальше и прожил.

Александр Иосифович преподавал в Киевском университете, в годы Гражданской умудрялся организовывать фронтовые и железнодорожные группы. В то страшное время ему удавалось служить театру. Яростно и бескомпромиссно. Так, как мог только он.

Сейчас, когда столько желающих разорвать Россию и Украину, нелишне вспомнить этого человека, который сам служил живым свидетельством единства наших народов и живой, кровеносной связи их культур. С огромной любовью он готовил к изданию и переводил Коцюбинского, Степана Васильченко, Панаса Мирного, Ивана Франко, своего близкого друга Максима Рыльского. Да только за то, что он сделал для украинской литературы, ему надо поставить памятник. А ведь сколько еще было пройдено. Руководители ныне независимых государств в пояс должны были бы поклониться светлой памяти Александра Иосифовича за обретение этими странами своей национальной культуры.

В трудные послевоенные годы, в период наивысшего расцвета мракобесия, особенно тягостного в лучах Великой Победы, Александр Иосифович руководил в Гослитиздате редакцией литератур народов СССР. Благодаря его яростной борьбе увидела свет поэма литовского классика Донелайтиса «Времена года». Также именно он сделал все, чтобы мир узнал произведения армянских поэтов Аветика Исаакяна и Ваана Терьяна, эстонского поэта Барбаруса. Александр Иосифович настоял на выпуске тома киргизского эпоса «Манас» и произведений азербайджанского классика Вагифа.

Маленький, щуплый, полуслепой человек превращался в настоящего титана, когда речь шла о подлинной литературе. Ему казалось несправедливым, что не опубликовано то, что было настоящим. Он очень любил восхищаться. И еще любил талантливых людей, и те платили ему тем же.

Кто только не бывал в их доме возле станции метро «Аэропорт» – Михаил Светлов, Арсений Тарковский, Лев Озеров, конечно, безмерно любимые киевляне Максим Рыльский и Леонид Первомайский, писатели, переводчики. В суровое железобетонное время в гости к Дейчу приходили иностранцы – Анна Зегерс, Бертольт Брехт, венгерские, болгарские, французские литераторы. Он знал множество языков и со всеми сразу находил общий тон. А гости черпали и черпали из фантастической кладовой его эрудиции.

Гейне был отдельной любовью Александра Иосифовича. Ничего на свете не бывает случайным, и есть свой символ в том, что первым произведением знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» в 1933-м была книга Дейча о великом немецком изгнаннике.

Каким он был, Александр Иосифович, ушедший в 1972 году, и каким он остался в памяти тех, кто его знал, мы теперь сможем узнать, взяв в руки книгу «Между сердцем и временем: Воспоминания об Александре Дейче». Блистательные переводчики Лев Гинзбург и Вильгельм Левик, Наталья Кончаловская и титан советской поэзии Лев Озеров, мудрый Семен Липкин и неистовый украинский театральный деятель Лев Танюк, легендарный Борис Ефимов и великий певец Иван Козловский представляют свои мысли о Дейче. Они, словно наперебой и взахлеб, вспоминают незабвенного Дейча, его фантастический талант историка литературы и необыкновенное стремление помочь всем и каждому. Книгу составила Евгения Кузьминична Дейч, и ей остается только выразить глубокую благодарность. За то, что она донесла до нас не только блистательный образ своего спутника жизни, но и голоса тех, большинства из которых уже нет на этом свете.