Шолохов без утайки

Тихий Дон хранит еще много тайн...
Лев Лагорио. "Устье реки Дона". Вторая половина XIX века

Михаил Шолохов. Донские рассказы/ Подг. текста, вст. статья, комм. В.В.Васильева. – М.: Моск. гос. гуманитарный ун-т им. М.А.Шолохова, 2008. – 488 с. (Донская литература).

Шолоховедение в его академическом изводе остается болевой точкой современного литературоведения. Не буду погружаться в аналитические обзоры, обопрусь на свои вполне доброжелательные многолетние наблюдения: единственным, на мой взгляд, беспристрастным ученым, занимающимся наследием Шолохова, пока остается лишь Владимир Васильевич Васильев.

Почему так сложило, не знаю. Почему Шолохов в советское время был глянцевым классиком, а в посткоммунистические времена стал хоругвью псевдосоветской литбомжатины, разбираться не буду. Печально, что во всей этой суете улетало главное: слово Шолохова, его музыка, его жизнь.

Владимир Васильев не то что знает – он ощущает, он существует в том, о чем пишет. Книга называется внешне скромно, привычно: «Донские рассказы», но под ее переплетом впервые собраны все ранние произведения писателя 1923–1927 годов: две повести – «Путь-дороженька» и «Батраки», 23 рассказа, а также фельетоны и пьеса-шутка «Необыкновенный день», написанная пятнадцатилетним автором для сцены и не предназначавшаяся им для печати. Но это автор не предназначал для печати, и вообще сохранилась она только в сделанной по памяти записи суфлера самодеятельного театра станицы Каргинской Зыкова. Васильев, представивший этой книгой, по сути, первый том академического издания сочинений Шолохова, относится к названному произведению будущего лауреата Нобелевской и многих других премий, как и положено относиться к любому творению выдающегося мастера слова – с пристальным вниманием.

Обширные, занимающие четверть объема книги комментарии. Объемная вступительная статья, имеющая самостоятельный вес. Васильев, разумеется, прекрасно знающий об окололитературных нагромождениях вокруг Шолохова, с олимпийским достоинством рассказывает о поистине драматической истории раннего детства Шолохова, который до восьми лет именовался Михаилом Стефановичем Кузнецовым, поскольку его мать, Анастасия Даниловна, не была разведена с первым мужем┘

Это как в медицине: подобное лечится подобным. Вам мало магии «Тихого Дона» и «Поднятой целины», вы хотите клубнички?! Клубнички не будет, но историю человеческих взаимоотношений и столкновений, перелитых затем в коллизии литературных шедевров, вам расскажут без утайки. Это подлинная история литературы, без которой мы, к сожалению, провели почти весь ХХ век.

С выходом книги «Донские рассказы», по моему убеждению, начинается новый этап шолоховедения. Теперь, надеюсь, ранний Шолохов будет печататься (а значит, и читаться) с опорой на эту книгу.

* * *

Когда эта рецензия готовилась к печати, произошло горестное событие: на 65-м году жизни после тяжёлой болезни Владимир Васильев скончался. Склоняя голову перед памятью учёного, хочется верить, что его дело продолжат такие же въедливые и самоотверженные ученики-шолоховеды, каким он был сам.