Евгений Рожков Испокон веков родовые и семейные связи для коренных жителей Чукотки были основой их существования. Именно семья и род помогали человеку выжить в суровых условиях Севера. По данным статистики, сейчас в округе 21 тысяча семей, половина из них – это семьи коренной национальности.
В прибрежных поселках, где развит промысел на морских животных, сегодня для зверобоев продается спецодежда, сшитая из непромокаемых тканей. Но необходимость в традиционной меховой одежде не уменьшается. Без меховой одежды не в состоянии прожить также и оленеводы в тундре.
Пошить меховую одежду – сложное дело, но содержать ее в порядке еще хлопотнее. Мех нужно постоянно просушивать, вычесывать, следить, чтобы в нем не завелись паразиты, своевременно штопать, ежедневно мять его, чтобы он был эластичным, мягким и носким. Также и с обувью. В былые времена усердие и мастерство молодой женщины определялось очень просто: если она шила летнюю обувь для мужчины так, что швы не пропускали воду, – она старательна и мастеровита. Правда, для жены еще нужно одно женское качество – рожать много детей.
Именно заботой о продолжении рода обусловлены многие традиции у народов Севера. Молодым женщинам делали татуировки на лице с единственной целью – увековечить принадлежность к тому или иному роду. Каждый мужчина знал по татуировке на лице, из какого рода его будущая жена. В одном роду женщины считались старательными и работящими, в другом – ленивыми и неряшливыми, а в третьем охочими до мужчин, но не заботливыми матерями. Вот и выбирали мужчины, какая кому невеста по душе, из какого рода.
Заботой о сохранении рода мотивировалось и малолетство в супружестве. Если в роду или семье было мало женщин и слишком много мужчин, то брали в жены девушку для мальчика-малолетка. Жена обязана была вести себя прилично и ждать, когда ее малолетний муж подрастет и вступит с ней в интимную связь.
Зафиксирован в литературе такой случай. Во время коллективизации, в конце 30-х годов прошлого столетия, из тундры вывозили детей оленеводов в поселки, в интернаты, где они должны были учиться и жить. Заведующая интернатом, заполняя анкету десятилетнего мальчика, привезенного из тундры, по инерции спросила о семейном положении, мол, он женат или холост, сама же в анкете записала, что холост. Но мальчик поправил ее. «У меня есть жена, – сказал он. – Она приедет скоро в поселок и будет за мной ухаживать, а когда я стану взрослым мужчиной, то у нас появятся дети».
Заведующая интернатом позвонила в райком партии и сообщила о малолетнем муже. Там посоветовали графу о семейном положении в анкете мальчика оставить незаполненной, ну а когда приедет его жена, то руководство района с ней, мол, разберется.
Брали в жены и малолетних девочек, если того требовала семья или род, воспитывали мужья их до совершеннолетия и только тогда начинали обзаводиться детьми. Вступать в половые связи с малолетними мальчиками или девочками категорически запрещалось, и этот запрет строго соблюдался. Юные мужья и жены находились под неусыпным наблюдением и охраной родственников.
По данным окружного загса, ежегодно на Чукотке регистрируется 450 браков и происходит 400 разводов. Невесты в наше время значительно постарели. Если пять лет назад в брак юноши и девушки вступали в возрасте от 18 до 25 лет, то теперь от 23 до 32 лет. Увы, не сокращается и число одиноких матерей, а также количество детей, по разным причинам определенных на воспитание в детские дома.
Анадырь
Дарья Гармоненко