Александр Дерябин В Западной Европе гербы были символами суверенности городов и потому создавались самими муниципалитетами. В царской России гербы свидетельствовали о царской власти, были насыщены имперской символикой и потому после крушения самодержавия на полвека оказались в опале советских властей.
Руководство СССР впервые серьезно к городской символике отнеслось в начале 70-х годов прошлого столетия, с появлением туристического маршрута «Золотое кольцо России», проходящего по территории пяти областей – Московской, Ярославской, Костромской, Ивановской и Владимирской. Его звеньями стали Сергиев Посад, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Ярославль, Кострома, Плес, Владимир, Боголюбово, Суздаль, Юрьев-Польский, Углич. Видоизмененные гербы этих старинных городов на значках и сувенирах предназначались прежде всего иностранным туристам и должны были доказать, что на Руси, как и в Европе, были самоуправляемые города. Однако большие тиражи значков расшевелили не только приезжих фалеристов, но и отечественных историков. Они стали придумывать эмблемы своих городов, похожие на гербы, но с советскими символами. Так, например, знак Краснодара в 1979 году потерял царских орлов своего предшественника – герба Екатеринодара – и выглядит как щит с пиктограммами мирного труда: шестеренкой, контуром химпредприятий, колосом и цветущими ветвями.
Новый всплеск внимания к региональной геральдике в Российской Федерации напрямую связан с «парадом суверенитетов» начала 90-х годов. Для некоторых республик, например Чечни, Татарстана, Калмыкии, самостоятельная разработка и сам факт наличия собственной символики – дело принципа. С этого времени Россия вернулась на орбиту западноевропейских традиций обретения гербов – регионы стали изобретать их сами. К 1994 году, как свидетельствует историк-геральдист Надежда Соболева, уже более двухсот населенных пунктов России создали собственные эмблемы, основанные на исторических прототипах.
Конечно, не обошлось без сложностей: если древним городам можно было, покопавшись в истории, отыскать полузабытую символику, то регионам, появившимся на карте только в советскую эпоху, пришлось ее придумывать. Так, Ханты-Мансийский автономный округ вышел из положения, поместив на французский геральдический щит традиционный орнамент обских угров. Герб города Надыма (Ямало-Ненецкий автономный округ), получившего этот статус в 1972 году, совместил в себе европейский щит, изображение национального северного орнамента и индустриальный газовый факел.
Несмотря на то что законодательство не обязует руководителей регионов и городов обзаводиться символикой, для многих обладание гербом стало вопросом престижа. По словам государственного герольдмейстера Георгия Вилинбахова, в стране появился целый пласт художников, которые осаждают местные администрации с предложениями за вознаграждение создать знаки муниципалитетов и этим подстегивают процесс уже не только городского, но и районного герботворчества.
