Александр Шаповалов Общероссийская тенденция укрупнения российских регионов периодически находит отклик и на Северном Кавказе, где административные границы до сих пор напоминают линии фронтов. Впрочем, экономического смысла в предлагаемых проектах объединения пока не много: все кавказские регионы дотируются из федерального бюджета. Так что объединяться здесь могут только менее бедные с очень бедными.
Сегодня некоторые общественные деятели выступают с амбициозным проектом создания единого Северо-Кавказского края со столицей в Ставрополе. Эту идею прежде всего поддерживают этносы в тех северокавказских республиках, где за последние 10–15 лет они стали меньшинством, и которые полагают, что, если бы их подчинили Ставрополю, им было бы проще отстаивать свои права.
Все чаще в последние годы муссируется и вопрос о воссоздании Чечено-Ингушской АССР, образованной в 1936 году и упраздненной соглашением Джохара Дудаева и Руслана Аушева в начале 90-х годов прошлого века.
Впервые эту идею громко озвучил сразу после избрания первый президент Чечни Ахмад Кадыров, который заявил, что рассмотрение вопроса о восстановлении Чечено-Ингушетии – дело времени, поскольку чеченцы и ингуши – это братские народы. И действительно, этнокультурная составляющая у этих народов всегда была едина: ингуши понимают чеченский язык и наоборот, оба народа и по сей день называют себя «вайнахами». Еще один аргумент в пользу объединения основывается на том, что воссоздание Чечено-Ингушетии устранило бы взаимные территориальные претензии.
Как известно, спорной территорией являются два района Ингушетии – Малгобекский и Сунженский. В марте 2003 года Ахмад Кадыров и президент Ингушетии Мурат Зязиков подписали протокол, согласно которому под юрисдикцию Чечни отходили селение Серноводское и станица Ассиновская Сунженского района, а остальная его территория – под юрисдикцию Ингушетии. Тем не менее в июне прошлого года проблема границы была поднята вновь: власти Чечни обратились к полпреду президента в ЮФО Дмитрию Козаку с просьбой помочь в определении административной границы с Ингушетией, сославшись на необходимость проведения выборов в органы местного самоуправления, которые невозможны без определения границ муниципалитетов. Но, поскольку на тот момент в Чечне отсутствовал парламент, который должен назначать выборы в органы местного самоуправления, вопрос о спорных территориях был отложен и до сих пор не решен.
Кстати, одно из первых программных заявлений помощника президента РФ по Северному Кавказу Асламбека Аслаханова было связано именно с необходимостью объединения Чечни и Ингушетии в единый субъект Федерации: «Чеченцам и ингушам было бы целесообразно объединиться: у нас маленькая территория, общие традиции и исторические корни». Инициативу укрупнения поддерживает и нынешний президент Чечни Алу Алханов. Совсем недавно, отвечая на вопросы журналистов, он не исключил возможности объединения двух республик: «Однако не следует торопить события, возможно, это произойдет постепенно в ближайшие 10–15 лет».
А вот чеченский премьер Рамзан Кадыров считает вопрос объединения Чечни и Ингушетии приемлемым, но неактуальным. Комментируя не так давно журналистам высказывания председателя Народного собрания Чечни Дуквахи Абдурахманова о необходимости объединения Чечни и Ингушетии, «поскольку разделение произошло искусственно и без референдума», Кадыров сказал, что «это личная точка зрения Абдурахманова и его мнение никак не связано с позицией чеченских властей».
Одним из главных противников идеи воссоединения является Мурат Зязиков: «Чеченцы и ингуши со своим выбором уже определились».
Ростов-на-Дону
