Милена Фаустова
Новый год - праздник, который всегда с тобой, даже на жарких берегах Персидского залива. Фото автора
Недавно автору этих строк предложили на несколько дней поехать в Объединенные Арабские Эмираты. Поездка была не туристическая, а рабочая, но я все равно обрадовалась, насмотревшись в социальных сетях фотосессии сладкой жизни россиян на культовом курорте. Причем сладкая она в буквальном смысле. Сейчас трудно утверждать, что жизнь удалась, если не отведал пресловутый дубайский шоколад.
В самолете мечтала, как вечерами буду любоваться на вечерний город со смотровой площадки Бурдж Халифы – самого высокого небоскреба мира, а днем прогуливаться по ошеломительному Dubai Mall.
Но выяснилось, что жить мы будем вовсе не в Дубае, а в эмирате Шарджа. Если посмотреть на карту – это буквально три десятка километров, то есть минут 30 на такси, утешала я себя. На деле в будние дни из-за пробок вояж занимает чуть ли не два часа, а то и больше. Да и за переезд из одного эмирата в другой взимается повышенная плата, даже если они находятся по разные стороны дороги.
В общем, на лакшери-размещении в Дубае пришлось поставить жирный крест. Но история Шарджи вселила некоторую надежду, ведь главный город эмирата считается культурной столицей ОАЭ. Воображение уже рисовало ночные прогулки по городу и дневные визиты в музеи. Но нет. За то время, что была в Шардже, одна из гостиницы я не выходила. Все дело в том, что ни разу за проведенные в городе дни я не видела ни одной свободно передвигающейся по улице женщины. Ни в парандже, ни без нее. Складывалось ощущение, что, кроме туристок, женщин в городе нет вообще.
Отель, где я проживала, населяли преимущественно наши соотечественники и соотечественницы. Любопытно, что отдыхают именно в этом месте, судя по отрывкам разговоров, не первый раз. Но из всех примет культуры они демонстрировали лишь осведомленность о том, какой из пляжей самый «цивилизованный». «На тот, что ближе к отелю, лучше не ходить, – предупреждала меня одна из отдыхающих. – Он грязный, а вечерами там местные подростки пристают к туристам. В прошлый раз мы даже полицию вызывали. Мы теперь ездим на другой пляж, он более культурный». А когда я на ресепшене спросила у русскоговорящего индийца (в этой гостинице в основном работают приезжие из Индостана, и большинство из них кое-как понимают русский), много ли заказывают экскурсий по историческим местам эмирата, он с удивлением посмотрел на меня: сюда, сказал он, «приезжают отдыхать».
В Шардже я вдруг задумалась о том, как влияет место проживания на ощущение и восприятие города и даже страны. Я, например, жила в рабочем районе, застроенном 5–7-этажными домами без балконов. Однотипные строения, дворы полны мусора и котов самых разных окрасов и возрастов. Среди них (мусора и котов) копошатся местные ребятишки от трех до примерно 10 лет. Подростки чуть постарше уже заняты делом, они зарабатывают как могут: кто-то продает воду, кто-то моет машины.
Экскурсовод Настя, которая родилась в ОАЭ, рассказала, что в красивых высотных домах с современными стеклянными фасадами живут или граждане страны, которых в городе менее 10%, или очень обеспеченные люди, которые могут позволить себе приобрести квартиру. При этом большинство граждан ОАЭ не работают вообще.
Стать гражданином практически невозможно, а вот потерять гражданство – легко. Чтобы быть «эмиратцем», надо или родиться в семье граждан ОАЭ, или удачно выйти замуж, однако процесс натурализации по браку может затянуться на 30 и более лет. При этом если гражданин страны женится на иностранке, то его дети будут считаться гражданами Эмиратов, а вот если наоборот – дети будут записаны по национальности и гражданству отца. Поэтому в ОАЭ очень ощущается кастовость общества, а проходным билетом в то или иное сословие служит национальность.
Самая низшая каста – рабочая сила из африканских стран, Индии и Пакистана. Чуть повыше располагаются уборщики и горничные в отелях, домработники и продавцы в небольших лавках – это преимущественно филиппинцы и китайцы. Выходцы из СНГ и Восточной Европы – средняя каста. Они работают продавцами в торговых центрах, официантами, поварами в ресторанах, администраторами в отелях и менеджерами среднего звена. Затем идут менеджеры высшего звена, управляющие и работники финансовой сферы – это уже граждане США и Европы.
Поскольку я жила в районе обитания двух низших каст, то, конечно, никакого гламура не почувствовала. Лишь отдаленно полюбовалась на него во время двухчасовой автобусной экскурсии по Дубаю. Нас без остановок провезли мимо самых известных зданий города – башен Бурдж Халифа и Бурдж-аль-Араб (та, что в виде паруса), Музея будущего, Золотой рамки и т.д. Краткую остановку мы сделали только на знаменитом острове Пальма Джумейра – искусственно возведенном архипелаге в виде огромной финиковой пальмы с 16 ветвями. Да и то только для того, чтобы полюбоваться на Персидский залив – вся инфраструктура острова закрыта от посторонних, а потому увидеть ее практически невозможно.
Немалое утешение я думала найти в покупке прославленного дубайского шоколада, но и тут меня постигла неудача. Гид объяснила, что его просто не существует в природе, а все разговоры об уникальной сладости – пример удачного рекламного хода. Мол, одна фирма специально стала завышать цены на местный шоколад и продавать его в определенные дни, чтобы таким образом создать ажиотаж. Это сработало. Теперь о дубайском шоколаде знает весь мир. В местном duty free цена плитки доходит до 100 долл., тогда как на городских рынках эту сладость можно купить чуть ли не на порядок дешевле. На самом деле отличается он только тем, что делается на верблюжьем молоке. Иногда в кондитерское изделие добавляют большое количество орехов и специй. При этом технология приготовления такая же, как и во всем мире. Да и по вкусу он немногим отличается от любого другого шоколада.
Своеобразной диковинкой Шарджи для меня стал русский православный храм. Но и с ним тоже все оказалось непросто. Настоятель церкви категорически запретил мне что-либо о нем писать и отказался от интервью. Церковь посвящена апостолу Филиппу, поскольку этот святой проповедовал на территории, где сейчас расположены ОАЭ. Примечательно, что храм, расположенный почти в центре Шарджи, украшают купола со стилизованными под звезды крестами. Как и почему они появились в эмирате, который считается самым консервативным в стране, где главная религия – ислам суннитского толка, так и осталось загадкой. Тем более что на других христианских церквах (католической, армянской, коптской), расположенных на этой же улице, никаких религиозных символов нет, и понять, к какой конфессии принадлежит то или иное здание, можно лишь по табличке на входе. Только около русского храма стоит передвижной вагончик, на котором написано: «Штаб-квартира шариатской полиции».
Покидая берега Персидского залива, сделала для себя вывод: дольче вита в ОАЭ сродни дубайскому шоколаду.
Шарджа–Москва
