Клирос и Танатос

Всю историю христианства сопровождает моральный выбор между государственничеством и человечностью. Василий Верещагин. Побежденные. Панихида. 1877. ГТГ

Отталкиваясь от высказываний патриарха Кирилла, прозвучавших в последнее время, можно предположить, что в РПЦ вызревает некая радикальная концепция альтруистического служения стране. По форме она напоминает отчасти мотивирующие конструкции советского времени, но только с клерикальным наполнением, отчасти нехристианские традиции почитания павших за веру.

Накануне Дня знаний глава РПЦ неожиданно поднял тему самопожертвования во имя родины. Произошло это во время проповеди на праздник Успения Богородицы. Ни с чем воинственным и патриотическим памятная дата христианского календаря вроде бы не связана, и тем не менее, опираясь на сюжеты и образы Нового Завета, патриарх Кирилл обратился к верующим с увещеванием о том, что «отсутствие страха перед смертью делает человека непобедимым».

«Вот почему очень часто вера православная помогает тем, кто на поле брани, кому нужно идти в атаку, кто сознает, что может не выйти своими ногами из этой атаки, – а идти надо, чтобы защищать родину, – сказал он 28 августа. – И если человек в этот момент руководствуется своими глубокими религиозными чувствами и своей верой, то он идет смело в атаку, сознавая, что с прекращением его физического бытия жизнь не прекращается». «И верим, что тогда и здесь, на земле, нас ждет славное будущее», – заключил патриарх.

1 сентября глава РПЦ тоже говорил не о пользе знаний, а о метафизической борьбе цивилизаций. «Сегодня наступили такие времена, когда мы должны особенно просить Господа о помощи Отечеству нашему, – сказал глава РПЦ в проповеди в Донском монастыре. – Действительно, идет борьба добра с космическим злом… Люди не различают, что есть добро, а что зло, потому что во всем мире работают мощные пропагандистские силы, формируя такое мировоззрение. На это и делается ставка темной силы: если люди перестанут различать добро и зло, то они будут принадлежать злу, без всяких компромиссов».

Что же случилось, отчего патриарх так неожиданно обратился к теме самоотверженной гибели на полях сражений? Одно из объяснений все-таки связывает проповеди главы РПЦ с началом нового учебного года, с новыми методическими установками. В российских школах запущен воспитательный марафон. Каждая неделя будет начинаться со специальных бесед, цикл которых назван «Беседы о важном».

12 сентября темой такой беседы станет патриотизм, в ходе урока намечено обсуждение специальной военной операции (СВО) в Донбассе. На профильном сайте Министерства просвещения опубликованы примерные планы урока и методические рекомендации к нему. Согласно методичкам, ученикам 3–4-х классов будет предложено обсудить пословицы и поговорки, среди которых выделены такие: «За родину-мать не страшно умирать» и «Для родины своей ни сил, ни жизни не жалей». Старшеклассникам учитель должен пояснить, что «по-настоящему патриотически настроенные люди готовы защищать свою родину с оружием в руках», хотя «это не единственный путь проявления патриотизма». Всем учащимся, от пятиклассников до одиннадцатиклассников, будет предложена беседа о целях СВО, защите Донбасса и необходимости противодействовать НАТО. Предполагается подвести школьников к выводу, что «жители ДНР и ЛНР – русские люди, поэтому важно их возвращение в Россию», а «российские военные – герои».

Если проповеди патриарха Кирилла призваны поддержать линию государства на воспитание патриотизма у нового поколения, то церковь обретет заслуженную награду. В ходе «Разговоров о важном» будет уделено внимание и роли РПЦ. Скажем, в 5–7-х классах учителям предлагается устроить викторину, которая содержит такой вопрос «стоимостью 50 баллов»: «Кто стоит во главе Русской православной церкви?» Ответ: «Патриарх». Есть и другие задания, закрепляющие знания учащихся об истории и нынешней деятельности Московского патриархата.

Но можно ли для слов главы РПЦ найти более глубокое объяснение, которое не исчерпывается прикладными и ситуативными целями патриотического воспитания? Не секрет, что существует мнение о таких особенностях православного христианства, как культивирование героической гибели во имя коллектива и вырабатывание негативного отношения к благам материального мира ради «мира горнего». Расхожей стала евангельская цитата «Положить душу за други своя» (Ин.15:13), в глубинный смысл которой, впрочем, не всегда погружаются произносящие эти слова.

Повод для раздумий дают русские религиозные философы. Скажем, Николай Бердяев отмечал в написанной им в эмиграции работе «О назначении человека» (1931 год), что «этика должна стать эсхатологической». «Нечувствительность к смерти, забвение о смерти, свойственные этике XIX и XX веков, означают нечувствительность к личности и ее вечной судьбе, – читаем у Бердяева. – Эта нечувствительность распространяется и на судьбу мира». «Творческая этика призывает не к творчеству временных, преходящих, тленных благ и ценностей, способствующих забвению о смерти, конце и суде, а к творчеству вечных, непреходящих, бессмертных благ и ценностей, способствующих победе над вечностью и подготовляющих человека к концу», – призывал философ, которого любят цитировать нынешние и государственные, и церковные деятели.

«Суицидальность не представляет собой специфическую черту православной религиозной культуры, – ответил на заданный «НГР» вопрос религиовед Роман Багдасаров. – Пик суицидальности в христианстве падает на первые века и связан со стремлением мучеников пострадать во имя Христа, гарантированно достичь Царства Небесного. Однако это никак не связано с жертвой за коллектив». «В русском православии самоубийство допускалось при угрозе потерять чистоту веры или целомудрие (для высших сословий). Например, княгиня Евпраксия Рязанская (Зарайская), вдова князя Юрия Федоровича, сбросилась с терема вместе с сыном, чтобы не быть изнасилованной монголами. Церковь причислила ее к лику святых, – рассказал эксперт. – Коллективное самоубийство как крайнее средство против осквернения лежит в основе сюжета повести о граде Китеже, феномена самосожжений у старообрядцев». По словам религиоведа, жертвы за народ становятся востребованными в эпоху становления национального самосознания. В России этот процесс шел полным ходом начиная с XIX века. «Именно тогда официально внедряется культ Ивана Сусанина, а неофициально – декабристов. Одной из точек сборки для российской/русской нации стало затопление крейсера «Варяг», воспетое как коллективное самоубийство, хотя по факту таковым не являлось», – считает Багдасаров.

Однако «принесение личности в жертву коллективу как высшая степень самореализации многообразно пропагандировалось на протяжении всей советской эпохи». «В пику ему Русская православная церковь за границей канонизировала Николая II, якобы добровольно принесшего себя в искупительную жертву за Россию. С помощью царского мифа она пыталась сплотить эмигрантов, создать в изгнании нацию, альтернативную советскому народу», – напомнил религиовед.

«Российское неоправославие, выражением которого служат проповеди патриарха Кирилла, призвано объединить советский квазирелигиозный опыт с эмигрантским ретропатриотизмом XX века. Но конструкция повиснет в воздухе без связки с фундаментом церкви. Вот почему вровень с Богоматерью и апостолом Петром встает фигура защитника родины. Его уподобление им богословски оправданно, если суверенитет родины гарантирует чистоту веры. Именно такой образ страны сделался актуальным к моменту начала СВО. Благонадежными конфессиями Россия мыслится как оплот веры, противостоящий мировому злу. Тогда смерть за нее равнозначна мученичеству», – подытожил эксперт.

Действительно, патриарх Кирилл утверждает, что «сегодня у нашей страны особая миссия» и вообще исключительная роль в истории. «Исчезлоиз политического лексикона понятие греха, потому что вместо различения добра и зла возникла новая модель поведения, ориентированная исключительно на выбор самого человека: человек сам определяет, что для него добро, а что зло. И вот когда значительная часть так называемого цивилизованного мира подхватила и подхватывает эти идеи, страна наша, как то было и в прошлые, давние времена, сохраняет свою способность противостоять этому страшному искушению», – сказал глава РПЦ в проповеди 6 сентября в Успенском соборе Московского Кремля.

Церковь не оставляет надежду на компромисс. Она требует, чтобы каждый выбрал сторону в этой борьбе. «Наступили времена, когда нельзя делать вид, что ничего не происходит, когда нужно сделать мировоззренческий выбор, от которого зависит не только личная жизнь того, кто этот выбор делает, но само существование нашего Отечества», – предупредил в выступлении от 1 сентября Московский патриарх.