В поисках недружественных конфессий

Советский агитпроп умел с художественной силой обличать пугающую харизму нетрадиционного христианства. Кадр из фильма «Тучи над Борском». 1960

Совбез РФ готовится к борьбе с иностранными религиозными организациями, которые, по мнению чиновников, оказывают негативное влияние на российское общество. «Члены Научного совета при Совете безопасности рассмотрели ряд мер, направленных на противодействие религиозному радикализму, – говорится в пресс-релизе ведомства. – В частности, предложено активизировать работу по выявлению механизмов использования иностранными государствами деятельности религиозных объединений для вмешательства во внутренние дела нашей страны».

«Этого следовало ожидать, – сказал «НГР» профессор Московского государственного лингвистического университета Роман Силантьев. – Многие религиозные организации, особенно тоталитарные секты, имеют зарубежное происхождение. Ситуация в Донбассе хорошо показала, что в случае необходимости воевать секты этого не делают. В лучшем случае. А в худшем – переходят на сторону противника. В Донбассе на базе террбатов и нацбатов возникали подразделения из сектантов. Ваххабиты создали батальон им. Джохара Дудаева, в батальоне «Торнадо» – по большей части язычники. Были сильные подразделения на основе грекокатоликов. Но ни одного такого подразделения не было на стороне Донбасса».

«Мы видим на примерах, что родину защищают или неверующие, или традиционные верующие», – считает эксперт. Он задается вопросом: «В знак протеста против спецоперации с рынка ушли многие западные компании, а почему религиозные организации не ушли? Нет ли тут какого-то подвоха? Может, они агентуру не хотят терять. В совокупности это сотни тысяч людей, которые по команде могут участвовать в массовых беспорядках. А то и перейти к диверсиям». «После начала спецоперации все желающие того религиозные лидеры высказали свое отношение к ней. Традиционные религии высказались в поддержку – за редким исключением. А те организации, которые имеют зарубежное происхождение, отказались высказаться или выступили против», – напомнил Силантьев.

«Внимание Совбеза к радикальным религиозным концепциям связано с обострением идейной борьбы сторонников объединенного Запада и тех, кто так или иначе защищает и понимает интересы России, – заявил «НГР» заместитель директора Института Европы РАН Роман Лункин. – На новом витке противостояния прежние организации могут рассматриваться в совершенно ином свете. Против России воюют уже не только на идеологическом, но и на реальном фронте исламисты, язычники, есть и воинственные протестантские пасторы (например, Геннадий Мохненко, бывший служитель из Мариуполя, и другие), есть те, кто имитирует или исповедует субкультуру сатанизма. Все они по степени агрессии в отношении России и русских мало чем различаются. Помимо этого есть целые объединения, довольно громко осуждающие Россию, такие как украинские и латвийские церкви «Новое поколение» (признаны в 2021 году нежелательной организацией в РФ)».

Эксперт рассказал, что «в разных западных странах и украинские, и местные идеологи, и наши соотечественники-эмигранты активно разрабатывают радикальные политические концепции о том, как и почему надо наказывать Россию, о том, что идея «русского мира» – это ересь». «Более того, защите традиционных духовных ценностей, в том числе от иностранного влияния, посвящен большой раздел в Стратегии национальной безопасности РФ 2021 года, – добавил Лункин. – Об этом каждый раз в своих интервью упоминает секретарь Совбеза Николай Патрушев. Эти идеи постепенно воплощаются на практике, а текущая обстановка является плодородной почвой для их развития».

Епископ Российского союза христиан веры евангельской Константин Бендас, в свою очередь, считает, что сообщение Совбеза «позволяет видеть вектор законотворческой мысли: это поиск врагов, в данном случае в среде религиозной». «Формулировка об «активизации работы по выявлению механизмов использования иностранными государствами деятельности религиозных объединений для вмешательства во внутренние дела нашей страны» звучит неплохо, – иронически отмечает представитель протестантского объединения. – Поддерживаю: выявляйте, пресекайте. Но почему-то вспоминается история выдворения из России в 2019 году пожилого фермера, баптиста Хельмута Берингера. Он 25 лет прожил в нашей стране, его жена и дети – граждане России. В чем было его вмешательство в дела страны? Что он пахал несколько гектаров уральской земли и выращивал картошку? Что в его доме собиралось несколько односельчан по воскресеньям и вместе они читали синодальную Библию?» «Начиная с 2016 года, с так называемых Поправок Яровой–Озерова, проблема больше не в букве закона, а в возможности и праве трактовать эту букву как угодно, определять как миссионерскую деятельность любые высказывания любого человека на религиозную тему», – отметил в разговоре с «НГР» Бендас.

В подобных случаях, когда проблема государственной безопасности пересекалась с необходимостью обеспечивать конституционную свободу совести, юристы и правозащитники указывали на неправомерность употребления формулировок, представляющих религиозные движения в неприглядном свете. Кажется, Совбез проявляет инициативу и в этом направлении. «В качестве перспективных направлений научной проработки секция Научного совета выделяет вопрос закрепления в российском законодательстве базовых понятий, связанных с противодействием радикальным религиозным концепциям, таких как «религиозная деструктивная секта», «иностранная религиозная организация», «традиционная религия (конфессия)» и «нетрадиционная религия (конфессия)», «религиозный экстремизм», «религиозный радикализм», «религиозный фундаментализм», – говорится в сообщении на ведомственном сайте.

По мнению Силантьева, это ничего не меняет. «По поводу терминов. Есть закон, а есть, скажем, определения Верховного суда. Там все эти термины имеются. Они не требуют уточнения в законах, но используются в экспертизе», – напомнил эксперт.

Лункин, в свою очередь, считает, что объявленное «на Научном совете Совбеза стремление ввести в законодательство целый ряд понятий от «секта» до «фундаментализм» звучало уже не раз, но ввести все эти определения в закон невозможно, не разрушив нынешнюю правовую основу, а некоторые понятия, такие как «религиозный экстремизм», уже де-факто представлены в законодательстве». «Главное в данном случае – положение о том, что свобода совести не должна быть инструментом нанесения вреда государству и не должна умножать число радикально заряженных граждан», – говорит религиовед.

Но вот мнение представителя религиозной организации. «Попытки закрепить в федеральном законодательстве такие понятия, как «религиозная деструктивная секта», «традиционная и нетрадиционная религия», «религиозный экстремизм» и т.п., предпринимались регулярно последние 20 лет. И все конфессии, все ученые-религиоведы авторитетно заявляли о ненаучности, неприемлемости и опасности этого шага, – считает Бендас. – Это не более чем ярлыки, попытка разделить верующих и конфессии на первый и второй сорта, создать систему унижения и несвободы». «Но тех экспертов уже нет. Так что в этот раз могут принять под аплодисменты», – грустно отмечает епископ.

«Не удивлюсь, если для реализации этих инициатив в России вскоре будет создан какой-нибудь специфический орган с бюджетом и широкими полномочиями по образцу, например, французского Miviludes – Государственной межведомственной комиссии при МВД по бдительности и борьбе с сектантскими отклонениями, – добавил он. – Мне доводилось встречаться с главой этой самой комиссии. Причем он принял меня за коллегу и с таким упоением и смехом рассказывал, как им удается подводить любого человека и любую организацию, включая Римско-католическую церковь и коммерческие фирмы, под определение «сектантские отклонения…»

«НГР» обратились за комментариями и в другие религиозные организации, официально зарегистрированные в России. «В Церкви Иисуса Христа Святых последних дней в России отвергаются любые формы псевдорелигиозного экстремизма, – заявил Сергей Антаманов, директор по связям с общественностью этого религиозного объединения. – Мы принимаем активное участие в общественных и межрелигиозных мероприятиях на различных площадках в Москве и регионах. Совместно с надежными партнерами реализуем проекты помощи беженцам из регионов Донбасса, стремимся вносить посильный вклад там, где это необходимо». «Что касается настороженности, которая может иногда проскальзывать относительно Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, могу отметить, что это чаще всего происходит тогда, когда люди незнакомы с ее вероучением или деятельностью в России, – добавил Антаманов. – Церковь, как и другие действующие в России религиозные объединения, зарегистрирована во всех соответствующих органах в более чем 40 регионах РФ. Мы на постоянной основе проходим все возможные и необходимые проверки. При этом мы открыты к диалогу и всегда готовы что-то прояснить, уточнить – чтобы о деятельности церкви в России было верное представление».

«В случае если по итогам общественной дискуссии те или иные дополнительные инициативы в российском законодательстве, касающиеся религиозных объединений, будут закреплены, церковные руководители и верующие по всей России будут исполнять закон, – заверил представитель религиозного движения, в просторечии называемого мормонами. – В конце концов прихожане Церкви Иисуса Христа Святых последних дней в России, да и в мире известны своей законопослушностью».