Церковь имени Кирилла и Мефодия

Архиепископа Августина Бачинского и Ватикан разделяют разногласия из-за догмата о непогрешимости папы. Фото с сайта www.slovenski-katolici.sk

Дискуссия о приоритете соборного начала или, наоборот, духовного авторитета первосвященника в христианском мире стара, как сам христианский мир. Особенно остро этот вопрос стоит в западном, католическом, христианстве с его традицией централизации под духовной властью папы Римского. Подобные дискуссии становились причиной различных расколов в Римско-католической церкви. Одним из таких расколов стало так называемое движение старокатоликов. Ответственный редактор «НГР» Андрей МЕЛЬНИКОВ получил возможность узнать об этом течении в западном христианстве от главы Старокатолической церкви Словакии архиепископа Августина БАЧИНСКОГО.

– Ваше высокопреосвященство, правильно ли я понимаю, что Старокатолическую церковь не следует путать с консервативными католическими движениями вроде лефевристов или седевакантистов? Старокатоличество, наоборот, возникло как реакция на консервативные решения Первого ватиканского собора 1869–1870 годов?

– После Первого ватиканского собора возникли движения против двух принятых на нем догматов: непогрешимость папы Римского в вопросах веры и главенство папы над Церковью. С этими решениями не согласились некоторые епископы. Они заявили о том, что это расходится с учением «старой» Католической церкви. Так появилась Старокатолическая церковь. Даже Православная церковь просила не принимать эти догматы, потому что они еще больше углубили пропасть между западным и восточным христианством.

– Кажется, первая старокатолическая юрисдикция возникла еще раньше, в XVIII веке в Нидерландах?

– Есть три течения, и они взаимосвязаны. Одно голландское – так называемая Утрехтская уния Старокатолических церквей. Второе течение немецкое, оно появилось именно после Первого ватиканского собора. Третье течение – польское – возникло на переломе XIX и XX веков. Польское течение представлено прежде всего в США и Канаде. Это основные движения, и от них учение распространялось дальше. Старокатолическая церковь Словакии возникла еще тогда, когда эта земля входила в состав Австро-Венгерской империи, и, что интересно, учение можно было исповедовать в этой части империи, но запрещено – в венгерской части. Когда произошел распад империи, появилась Чехословацкая церковь, но в основном на территории Чехии. Во времена социалистического государства в его словацкой части нельзя было практиковать старокатоличество. Только после 1989 года это стало возможно, и наша Церковь была зарегистрирована в Братиславе. А в 1997 году зарегистрирована как самостоятельная Церковь, отделившаяся от Польской старокатолической церкви.

– В чем отличие старокатолического вероучения от римско-католического?

– Наша Церковь обращается к IX веку, когда в Моравию с миссией пришли Кирилл и Мефодий, и мы их наследие считаем старокатолическим, возникшим во времена, когда Церковь еще не была разделена на Запад и Восток. Рим сначала одобрил миссию братьев, но потом отрицал ее. Когда Мефодий умирал, он поставил во главе Моравской епархии своего ученика Горазда, которого не признали в королевстве франков. Франки поставили своего архиепископа, и дальнейшая судьба Горазда неизвестна. Старокатолическая церковь Словакии непосредственно обращается к духовному наследию этого архиепископа-славянина.

– Однако как таковое движение откололось от Католической церкви только в XIX веке. Причины те же, что и у европейской Реформации: обращение к «фундаменту» христианства, очищение от поздних, «папистских» наслоений, не так ли?

– Много было движений, которые хотели реформировать Церковь, и многие из них появились еще до Реформации: галликанизм, консилиаризм, например. Консилиаристы в XV–XVI веках утверждали, что решения церковных Соборов важнее указаний Римских пап. В XVIII веке во Франции возникло движение янсенистов, их стали обвинять в ереси, они переместились в Нидерланды и нашли прибежище в Утрехтской епархии. Рим обвинил эту епархию в приверженности осужденному янсенизму, и она откололась от Церкви. После этого рукополагать епископов здесь стали янсенисты, сохранив таким образом для нее апостольское преемство. Когда после Первого ватиканского собора возникло движение старокатоликов, епископов для них стали рукополагать, в свою очередь, епископы Утрехтской епархии. Старокатолические церкви объединились в рамках так называемой Утрехтской унии. Однако некоторые Церкви, в том числе старокатолики Словакии, в 2003 году вышли из унии, когда в ее рамках приняли ряд либеральных нововведений: женское священство и гомосексуальные браки.

– Несмотря на верность части консервативных традиций, по сравнению с Римско-католической церковью ваша Церковь допускает некоторые либеральные послабления?

– Самое главное, что нас в практической жизни отличает от римо-католиков, – это добровольный целибат для священнослужителей и разрешение расторжения брака для мирян. Мы приверженцы учения, которое в вопросе развода ближе к Православной церкви.

– Верующие Старокатолической церкви – это люди, сделавшие индивидуальный мировоззренческий выбор или потомки тех, кто присоединился к движению при его возникновении?

– В коммунистические времена мы вообще не могли говорить о нашем учении, и только последние 20 лет о нас могут узнать люди. Многие из тех, кого не устраивает позиция Римско-католической церкви в отношении целибата или развода, присоединяются к нам. Многих привлекает еще и то, что в нашей Церкви они видят именно славянскую и при этом католическую Церковь, поскольку в Словакии почитают Кирилла и Мефодия.

– Получается, что за последние два десятилетия Старокатолическая церковь Словакии возникла из небытия, так сказать, воспроизведена заново?

– Можно сказать и так. Хотя еще до регистрации нашей Церкви при переписи населения около тысячи человек записались как старокатолики. Возможно, они посещали обычные католические храмы, но идентифицировали себя как старокатолики.

– Зачем этим верующим искать свою идентичность в модифицированном католичестве, если можно просто присоединиться к протестантским или православным общинам?

– В Словакии люди все-таки себя осознают как католики. Но они хотят, оставаясь католиками, получить больше свободы. Обычные католики могут прийти на наши богослужения, у нас открытое причастие.

– Лично вы как пришли в Старокатолическую церковь?

– Я учился в католическом университете в Братиславе, и здесь познакомился со студентами-грекокатоликами. У католиков восточного обряда, как известно, допускается женатое священство. Глядя на них, я почувствовал, что целибат для священников – это не совсем естественно, все равно он часто соблюдается лишь формально. Я хотел принять грекокатолический обряд, в те времена это допускалось, однако меня за мои намерения исключили из университета. Правда, через год вернули в университет. Я был рукоположен в священники, однако чувствовал потребность иметь семью. После этого я узнал о старокатоличестве и присоединился к движению. Мне дали приход в Брно, там я мог служить и при этом иметь семью. Там была специфическая гуситская традиция. Затем меня направили в Словакию, где существовала традиция обращения к наследию Кирилла и Мефодия.

– Правильно ли я понимаю, что в наше время главным аргументом для выбора старокатоличества стало не отрицание догмата о непогрешимости папы, а женатое священство и возможность развода для мирян?

– Мне кажется, что это плюс нашего движения. Наши прихожане говорят, что, по их мнению, женатый священник лучше понимает свою паству. Наши противники используют как аргумент против нас, что якобы к нам идут те, кто просто хочет развестись и снова жениться. А я считаю, что это, наоборот, аргумент «за», ведь семья – главная ценность для христианства.

– То есть дискуссии о непогрешимости и примате папы Римского отошли на второй план?

– Нет, и в наше время многие священники признаются, что не чувствуют себя свободными в условиях абсолютной власти папы. Даже Второй ватиканский собор не разрешил этого противоречия. Мы говорим, что этот Собор остановился на пороге нашего учения.

– Вы не ждете, что папа Франциск с его реформаторскими устремлениями переступит этот порог?

– Это наше желание – чтобы восстановилось единство Церкви. Однако, боюсь, Римская курия не позволит этого.

– Сколько всего старокатоликов сейчас в мире?

– Проблема в том, что мы не организованы в единую структуру. Утрехтская уния становится все малочисленнее из-за либеральных нововведений. Самая крупная, пожалуй, Старокатолическая церковь в Бразилии. Она насчитывает полмиллиона последователей. Наша, словацкая, Церковь насчитывает почти 2 тысячи верующих, которые так себя назвали в переписи. Симпатизирующих больше. Один мой сокурсник по университету, священнослужитель Римско-католической церкви, желая меня поддеть, спросил: «Сколько вас, старокатоликов?» Я ему ответил в том же духе: «Посчитай всех пожилых – старых – людей в Словакии!» Но если серьезно, то в этом смысле мы полагаемся на слова Христа о «малом стаде».