Борис Резник: "С "Единой Россией" мне теперь не по пути"

В думской фракции «Единой России» Борис Резник всегда имел собственное мнение. Фото PhotoXPress.ru

В прошлом году, по свидетельству одного из руководителей ЕР Сергея Неверова, из партии по разным причинам вышло около 7 тыс. человек. Среди них был и депутат Госдумы III–VI созывов, членство которого в партии власти исчислялось почти целым десятилетием. Что же заставило громко хлопнуть партийной дверью? – ответственный редактор «НГ-политики» Роза ЦВЕТКОВА задала прямой вопрос экс-единороссу и журналисту Борису РЕЗНИКУ

– Борис Львович, по степени влиятельности «Единую Россию» часто сравнивают с КПСС ее звездных времен. Что можете сказать о своем членстве в «Единой России»?

– В Компартию я вступил очень молодым, в 24 года, и по убеждениям. И, кстати, из КПСС я не выходил. Парторганизация собкоров центральных газет, в которой я 20 лет был секретарем, была уникальной: в ней было просто огромное число звездных журналистов, ставших впоследствии главредами 13 крупнейших федеральных СМИ.

Тогда было время надежд на новую жизнь, на перестройку. Мы за это боролись, партийному начальству это не нравилось, на нас стали писать заявления и давить, мол, выходите из партии. Я спрятал свой партбилет в рабочий сейф и дал себе слово никогда ни в какие партии не вступать.

– И все же его нарушили. В «Единую Россию» тоже по убеждениям вступали?

– Меня дважды избирали в Госдуму по одномандатному округу, можно сказать, вносили на руках, это были III и IV созывы. Это потом, в V созыве Госдумы, баллотироваться в депутаты без партии стало невозможно. В общем, когда встал вопрос о следующем сроке депутатства, меня пригласил губернатор Виктор Ишаев и спрашивает: «Ну почему не хочешь вступить в «Единую Россию»? У тебя что, принципиальные разногласия какие-то?»  Никакого особенного негатива к партии у меня не было, тогда проповедовались какие-то нормальные вещи. В общем, я написал заявление и вступил в ЕР. И депутатом в этот созыв я вошел уже как член «Единой России».

 Но во фракции ЕР в Госдуме сразу поставил себя таким образом, что голосовать буду не по указивкам, а так, как считаю нужным.

– А как же условие фракционной дисциплины? Ведь собирались же внутренние совещания, на которых всем партийцам давали понять, как необходимо проголосовать?

– Да, собирались! И тем не менее, если это шло вразрез с моим представлением о справедливости, мог сказать: за этот законопроект голосовать не буду.

– И на вас не пытались нажать? Может, это и стало в глазах руководства ЕР некоей точкой невозврата и в партии устали от вашей бесконечной строптивости?

– Да, действительно, пытались надавить, и не один раз. Но где садились, там и слезали и в конце концов смирились. Я был белой вороной, наверное, потому что голосовал против многих законопроектов и решений, даже таких резонансных, как, например, лишение депутатского мандата Гудкова-старшего или когда коммуниста Бессонова пытались лишить депутатской неприкосновенности из-за стычки с начальником ростовской полиции. Самый известный случай – когда голосовали за закон Димы Яковлева, запрещающего усыновлять детей в США. Я один из всей фракции ЕР проголосовал против.

– Мы тогда брали у вас интервью, и вы говорили, что ничего вам за это не было...

– Никаких нагоняев мне тогда и в самом деле не устраивали. Ну, до голосования ко мне подходили – и руководитель фракции, и замруководителя – и просили проголосовать за. Есть, мол, такое мнение, указание и т.д. Но угроз не было, вели себя вполне адекватно. Ну, есть такой чудак, что с ним делать?!

– Терпели, получается? Но ваш пример мог ведь стать заразительным?

– Так могли поступить и другие партийцы. Но они, к сожалению, не следовали моему примеру, все голосовали как приказано.

– А в кулуарах что говорили?

– Подходили, говорили: мы бы тоже проголосовали против, особенно по детскому закону, но не можем. Мария Максакова мне тогда, помню, сказала: «Я тоже не хочу голосовать за этот закон, но я просто заберу карточку или придумаю что-нибудь, гастроль какую-то».

– А она не объяснила, почему не может проголосовать против?

– Давили, наверное, сильнее. Но в итоге она действительно не присутствовала на заседании и забрала карточку. Остальные все-таки проголосовали, хотя потом подходили, особенно женщины, и говорили: дайте обниму вас за гражданскую смелость, меня с души воротит, но пришлось голосовать. Но это, в общем-то, был выбор каждого. Я не боялся задавать вопросы, а потом меня как-то попросили: «С чем не согласен, говори по-тихому, не будоражь общественность».

Много было вопросов, на которые трудно людям ответы давать. Возникал подчас чисто нравственный конфликт, когда я встречался со своими избирателями. Мне было очень некомфортно объяснять: вот я голосовал против, а меня спрашивали: а что ты тогда в этой партии делаешь? Я объяснял, что партия на самом деле лучше, чем ее репутация.

– И потом вы проиграли праймериз летом 2016 года в своем родном крае, где вас, казалось бы, все знали – от мала до велика.

– Во время праймериз я откровенно говорил о фактах коррупции в крае. Это очень не понравилось руководству края, и было принято решение потопить меня самым примитивным способом – вбросы огромного количества бюллетеней во время предварительного голосования. Это абсолютно доказуемые факты, о которых говорили мне люди, хорошо ко мне относившие и тайком приносившие мне копии протоколов. Вот смотрите, есть деревня Покровка, где живет 197 человек, включая детей. А проголосовало якобы 720, и, естественно, не за меня, а за прохиндеев от партии. И это не единичный случай был тогда, мне члены избиркомов признавались: «Борис Львович, вы извините, но мы получили команду вбрасывать». Вот это распутство опускает «Единую Россию» ниже ватерлинии. Местные члены ОНФ во время праймериз проводили свою проверку и вскрыли 52 случая вброса бюллетеней, каруселей и т.д. Неужели лидеры партии не понимают, что это бесстыдство развращает людей и «Единую Россию»?!

– Почему вы тогда не довели до конца разбирательство в Центризбиркоме?

– Я отказался. Мне гарантировали, что я там железно выиграю. Но я подумал о том, что мне будет некомфортно в этой Думе, даже если меня изберут. Как я смогу с этим жульем, обосновавшимся в крае, вместе работать, вместе решать вопросы?!

– Наверняка некоторые ехидно заметят, что вы потому вышли из партии, что не прошли в депутаты.

– Главное во всей этой истории – мои ощущения. А я сказал: все, до свидания, я из этой партии ухожу. Написал заявление в первичную ячейку. Положил билет к себе в сейф. Теперь у меня там два билета: КПСС и ЕР.