Роза Цветкова
Они лучше всех остальных научились быстро ходить по головам, но пока не знают, в каком же направлении надлежит идти. Фото РИА Новости
За менее чем месяц в СМИ появилось немало публикаций, посвященных феномену, до известных событий 26 марта не замеченному в протестной активности российских граждан: на улицы многих городов, но особенно в Москве, Санкт-Петербурге, Томске, вышли сотни, если не тысячи горожан, которых с уверенностью можно причислить к поколению слишком молодых. Правда, наблюдателей в лице известных политологов, общественных деятелей и даже сенаторов, это зафиксировавших, почти сразу же попытались опровергнуть другие эксперты: мол, никакого нашествия юных демонстрантов в тот самый мартовский день не наблюдалось, а вышло некоторое количество тинейджеров, которым лучше бы сидеть дома и учить уроки. В некоторых учебных заведениях в регионах в постмитинговые дни были проведены даже внеплановые антинаркотические профилактические рейды, а в двух школах Сестрорецкого района Санкт-Петербурга – даже с участием наркополицейских и собак, обученных реагировать на запрещенные препараты. В полицейском пресс-релизе была даже опубликована, правда, позже удалена фотография, на которой вдоль школьного коридора выстроены учащиеся разных возрастов лицом к стене.
И все же данность вовлечения слишком юных в, казалось бы, взрослые протестные процессы очевидна. В социальные сети, к примеру, незамедлительно попало видеовыступление на антикоррупционном митинге в Омске пятиклассника Глеба Такмакова. Несмотря на свой «несолидный» возраст, парень вполне убедительно рассуждал о необходимости изменений в существующей системе власти, реформ в здравоохранении и образовании. И сорвал кучу аплодисментов от рядом стоявших и много старших сограждан. Звездами Интернета стали и два столичных подростка, залезших в то мартовское воскресенье на фонарный столб: сверху наблюдая за происходящим на Пушкинской площади, они умудрились даже некоторое время не подчиняться приказам полицейских, настаивавших на нарушении тинейджерами общественного порядка. Один из них, Роман, как позже выяснилось, оказался сыном экс-депутата Госдумы от ЛДПР Максима Шингаркина. Кстати, Шингаркин-старший, приехавший забирать своего задержанного отпрыска из отделения полиции, сообщил агентству Reuters, что поддерживает мотивы, побудившие его несовершеннолетнего сына принять участие в акции против коррупции.
Количество юных участников протестных мероприятий явно превысило ожидания правоохранителей, подготовившихся к задержаниям гражданских активистов более старшего возраста. А потому не всегда понимающих, как поступать с несовершеннолетними участниками несогласованных протестных мероприятий: многие из подростков были задержаны без присутствия их родителей или понятых, что есть, по мнению независимых юристов, нарушение их прав. В одной Москве, по разным оценкам, было задержано от 800 до 1200 человек, какова доля среди них несовершеннолетних, МВД пока не комментирует. Не следует забывать и о том, что в примерно трети случаев – а митинги, шествия и одиночные пикеты против коррупции, по данным штаба Алексея Навального, прошли в 82 российских городах – мероприятия были признаны либо согласованными, либо вовсе не требовавшими согласования, как, например, в Мурманске, а значит, действия демонстрантов и пикетчиков не подпадали под задержание из-за незаконности мероприятия.
Значительно возросшее присутствие в протестных мероприятиях представителей поколения Y (родившихся в диапазоне 1982–2000 годов) и Z (дата рождения начиная с 2000-х) заставило многих социологов и ученых признать тот факт, что на улицы вышли те, кого еще совсем недавно было принято считать аполитичными и инертными. Еще одним отличием от, например, протестов 2011–2012 годов стало то, что если раньше в качестве информационной площадки выступала социальная сеть Facebook, то теперь роль координатора взяла на себя соцсеть «ВКонтакте», которой, как известно, отдают предпочтение как раз представители Z-поколения. Кроме того, как утверждают социологи, организаторские функции взяли на себя паблики и другие горизонтальные подгруппы в WhatsApp, Viber и некоторых других мессенджерах.
В последнее время в среде российских экспертов, занимающихся исследованием молодежных настроений и движений, стала крайне популярной «Теория поколений», впервые обоснованная в 1991 году в книге «Поколения» двух американских ученых-демографов Нейла Хоува и Вильяма Штрауса. В ней на основе множества исторических примеров и биографий ученые попытались доказать, что люди определенной возрастной группы склонны разделять особый набор убеждений, отношений, ценностей и моделей поведения, так как они росли в одинаковых исторических условиях. Этот труд вызвал немало споров и дискуссий, однако постепенно определения тех или иных поколенческих групп с присущими именно им социально-мировоззренческими характеристиками прижились, и не только в США.
 |
| О реалиях сегодняшнего мира они узнают из мира цифровых технологий.
Фото Zerkalo/PhotoXPress.ru |
В российском варианте «Теорию поколений» адаптировала в 2003–2004 году команда исследователей под руководством Евгении Шамис – координатора проекта Rugenerations. По мнению сторонников этой теории, «поколение – это группа людей, рожденных в определенный возрастной период, испытавших влияние одних и тех же событий и особенностей воспитания, с похожими ценностями». Утверждается, что эти ценности, хотя и незаметно, но «во многом определяют наше поведение: как мы общаемся, как решаем конфликты и строим команды, как развиваемся, что и как покупаем, что нас мотивирует, как ставим цели и управляем людьми».
Поколение Y, или – иначе – поколение Миллениум, согласно теоретическим выводам последователей Хоува и Штрауса, великолепно ориентируется в компьютерных сетях, а потому им гораздо легче общаться со сверстниками где-то на другом конце планеты, чем со своими соседями по подъезду. Интересно, что одно из прозвищ, которым социологи нарекли «игреков», – «поколение большого пальца»: от привычки набирать эсэмэски одним большим пальцем руки, в которой находится мобильный телефон. «Разделение на реальное и виртуальное для них вообще довольно условно, они прекрасно живут в условиях виртуальной реальности, в блогах и искусственных компьютерных мирах» – так характеризует психологические особенности поколения Y заместитель директора по воспитательной работе и дополнительному образованию Университетской школы МГПУ Гульнара Третьякова.
– Родители баловали их, всячески оберегали, отучали от той самой самостоятельности, которой сами располагали практически неограниченно, поэтому поколение получилось хорошо управляемым, но вместе с тем уверенным в своей ценности. Для них важно немедленное вознаграждение за проделанную работу, поскольку в отдаленную перспективу они не верят. При этом долг и мораль в их системе ценностей занимают гораздо больше места, чем у их предшественников».
Поколение Z (еще это – Generation Z, Generation M, Net Generation, Internet Generation, цифровое поколение и т.п.) живет в эпоху высоких технологий. Им невозможно представить время, когда не было гаджетов, не говоря уже о компьютерах и Интернете. Кроме того, в российском варианте это те пока еще юные россияне, которые родились и живут при нахождении во власти Владимира Путина. Отличает представителей Z-Generation гораздо большая, чем в предыдущем поколении, зависимость от атрибутов цифровой реальности: они взаимодействуют между собой благодаря таким вещам, как Интернет в целом с его соцсетями и мессенджерами, YouTube, мобильные телефоны, эсэмэски и MP3-плееры. Это поколение, родившееся в абсолютно открытом информационном пространстве, пока крайне сложно представляет себе, что такое цензура во всех ее смыслах. Системы запретов для этих молодых ребят практически не существует, поскольку, живя во многом в виртуальном мире, они в большинстве случаев знают, как обойти ту или иную блокировку сайта или найти информацию, явно не лежащую на поверхности.
Но тем не менее «российская молодежь – часть общества, и для нее характерны в большей степени те же самые представления, которые есть у российского общественного мнения в целом», убежден социолог Левада-Центра Денис Волков. И интерес к политике у самых молодых гораздо меньше, чем у среднестатистического россиянина (в последнем случае это примерно треть респондентов). Но поскольку среди этой категории – от 18 до 24 лет – потребление информации через Интернет и соцсети играет большее значение, чем благодаря телевизору, со временем, когда они повзрослеют и станут более самостоятельными, они будут менее зависимы от пропаганды. Эта тенденция, по словам Волкова, уже вполне заметна сейчас, хотя преимущество в пользу интернет-информации пока не столь велико: не стоит забывать, что молодежь уходит в Сеть еще и за развлечениями, играми, музыкой. Но телевизор в качестве источника информации достаточно быстро отодвигается в сторону. При этом данные репрезентативных опросов показывают, что молодежь в силу своей политической неопределенности (в процентах она заметно выше, чем у среднестатистического россиянина) вполне лояльна в своем отношении к действующей власти. Другое дело – последняя мало обращает на это внимание.
«Интернет стал частью жизни, и это явно мобильный Интернет, – утверждает социолог. – И везде, не только в России, молодые люди очень легко стали в него вживаться и проводить в этом мире значительную часть своей жизни, легче освоили эту часть жизни». Так, например, если брать группу до 25 лет, то, по данным соцопросов, в соцсетях – преимущественно это «ВКонтакте», Telegram, Twitter – сидит около 95% респондентов независимо от места жительства, без дифференциации на большие города и сельскую местность. То есть почти вся молодежь там присутствует. В то время как средняя общероссийская цифра по нахождению в соцсетях – от 55 до 60% населения, а как источник информации используют Интернет пока около 25%.
Возможно, что все возрастающее потребление молодежью информации из независимых источников побуждает некоторых деятелей от власти предпринимать все новые попытки поставить эти процессы под контроль, а то и вовсе под запрет. Так спустя совсем некоторое время после мартовских событий депутат Госдумы от партии власти Виталий Милонов предложил ограничить доступ в Интернет путем регистрации в соцсетях по паспорту. Эти законодательные предложения парламентария, и ранее выступавшего за резкое сокращение интернет-пользователей, даже некоторые его коллеги по партии назвали бредовыми и неисполнимыми.
Но то, что в очередной раз про молодежь вдруг вспомнили те, кому надлежит ею заниматься по долгу службы, заметно. Вот уже на круглых столах в ОНФ и Общественной палате очень взрослые дяди и тети обещают уделять своим юным согражданам более пристальное внимание; на уровне военноначальников предполагается активнее и шире внедрять самые различные региональные юнармейские проекты и «Зарницы»; учителей и преподавателей учебных заведений стали гораздо чаще вызывать на совещания и требовать отчетов по профилактической работе с вверенными им студентами и учащимися. А они, молодые, энергичные, не хотят вписываться в рамки, придуманные им миром взрослых. Они уже сейчас живут в завтрашнем дне и потому снисходительно, а иногда категорично относятся к запоздалым советам. Они хотят, чтобы с ними разговаривали на равных, а потому готовы откликаться на призывы тех, кто хотя бы делает вид, что их слышит.
