Почему Геннадий Зюганов уже никогда не победит

Вера в коммунистические идеалы остается, а силы уже не те. Фото Reuters

После августовского, 1991 года, путча большинству мыслящих людей стало окончательно ясно: марксизм-ленинизм умер. Причем умер согласно критериям, заданным самими его основателями. «Реальный социализм», основанный на ликвидации частной собственности, оказался неспособным обеспечить более высокий уровень удовлетворения материальных и культурных потребностей человека, чем конкурентный капитализм в сочетании с либеральной демократией. СССР проиграл не только экономическое соревнование и оказался перед угрозой банкротства в связи с падением цен на нефть и новым витком гонки вооружений; он потерпел поражение в борьбе за культурную гегемонию: именно Запад был и оставался законодателем мод в области искусства, культуры и образа жизни. Сами руководители «первого в мире государства рабочих и крестьян» продемонстрировали в ходе путча свою полную несостоятельность.

К тому времени коммунистические партии во всем мире в своем большинстве либо распались, либо преобразовались в социал-демократические. Между тем в КПСС и Компартии РСФСР сформировались различные платформы и движения – от ортодоксально-марксистских до социал-демократических. Пожалуй, наибольший успех из этих начинаний имело основанное Александром Руцким с подачи профессора Бориса Пугачева движение «Коммунисты за демократию», преобразованное позднее в Демократическую партию коммунистов России, а затем – в Народную партию «Свободная Россия». Сам Руцкой, однако, по своим мутным и радикальным воззрениям и неистовому политическому темпераменту был предельно далек от идеологии и практики социал-демократии, что во многом и предопределило крах этой партии.

Партия-зомби

23 августа 1991 года, вслед за провалом путча, Борис Ельцин в Белом доме в присутствии онемевшего от неожиданности Михаила Горбачева (автор этих строк наблюдал эту сцену) подписал «для разрядки» (как он выразился) указ о приостановке деятельности Компартии РСФСР. Ее бесславный путь был прекращен, как казалось, навсегда президентским указом от 6 ноября 1991 года.

В нем, в частности, говорилось: «Именно на руководящих структурах КПСС, фактически поглотивших государство и распоряжавшихся им как собственным инструментом, лежит ответственность за исторический тупик, в которой загнаны народы Советского Союза, и тот развал, к которому мы пришли. Деятельность этих структур носила явный антинародный, антиконституционный характер, была прямо связана с разжиганием среди народов страны религиозной, социальной и национальной розни, посягательством на основополагающие, признанные всем международным сообществом права и свободы человека и гражданина».

Казалось бы,  как человеку, всю жизнь проработавшему в этих «антинародных структурах» и дослужившемуся до кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, Борису Ельцину после подписания этого указа только и оставалось, что подать в отставку. Но он, разумеется, этого не сделал.

30 ноября 1992 года, после фарсового «суда над КПСС», Конституционный суд РФ признал неправомерным роспуск первичных организаций Компартии РСФСР, что открыло путь для восстановления этой злосчастной партии. В результате 13–14 февраля состоялся съезд, на котором была образована Коммунистическая партия Российской Федерации, представшая в качестве правопреемницы КПСС. Ее лидером стал Геннадий Зюганов – бывший заместитель заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Известный «архитектор перестройки» Александр Яковлев характеризовал его как вполне бесцветного аппаратчика, блиставшего лишь в качестве капитана любительской волейбольной команды, которая ни разу не опускалась в соревнованиях ниже второго места.

Было бы слишком оптимистичным утверждать, что коммунистическая идея пережила в этой связи свое второе рождение. О лидерах КПРФ можно было сказать, что они многое забыли и ничему не научились. Идеологией этой партии стало эклектическое соединение левого консерватизма, основанного на прославлении идеализированных достижений советской эпохи, национально-патриотической риторики и истерических обличений «антинародной власти» в духе сюрреалистических видений беллетриста Александра Проханова, одно время заделавшегося «главным идеологом» партии.

Немаловажным элементом этой идеологии стало назойливое прославление деяний Иосифа Сталина, включая массовые репрессии, в ходе которых, как известно, только за период 1937–1938 годов было расстреляно не менее 700 тысяч советских граждан. Это обстоятельство, разумеется, отпугивало от партии многих людей левых взглядов: в самом деле, кто может поручиться, что те, кто оправдывает массовый террор против собственного народа, не развернут его вновь в случае прихода к власти?

Не более привлекательным был и пещерный антисемитизм ряда видных деятелей КПРФ, таких как одиозный генерал Альберт Макашов, которого, однако, Геннадий Зюганов решительно взял под защиту, чем изрядно подпортил себе имидж, в том числе и за рубежом.

«Слава богу, мы проиграли»

Казалось бы, партия с такой архаичной идеологией и такой своеобразной моралью не имела никаких шансов на успех, особенно на фоне разворачивавшейся во всем мире мощной волны демократизации. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Из всех возможных вариантов экономических и социальных реформ Борис Ельцин и его команда «шокотерапевтов» во главе с Егором Гайдаром выбрали предельно разрушительный для экономики и максимально несправедливый, с точки зрения интересов подавляющего большинства населения. Об этом очень убедительно, с фактами и документами в руках, писал в последнее время бывший советник президента по экономике Андрей Илларионов, причем его суждения до сих пор никто из бывших реформаторов не опроверг.

Экономическая катастрофа 1991–1998 годов, приведшая к 40-процентому падению ВВП, обвальному снижению уровня жизни и завершившаяся дефолтом государства по своим долговым обязательствам, открывала перед коммунистами широчайшие возможности для агитации. «Возвращение в СССР» казалось в то время вполне приемлемой альтернативой тому, что творили «младореформаторы».

Режим Бориса Ельцина на протяжении всего своего существования был слабым, и возможность «уронить» этот режим КПРФ предоставлялась не раз, однако вожди этой партии ни разу оной не воспользовались. Если бы в период кризиса 21 сентября – 3 октября 1993 года лидеры КПРФ вывели своих сторонников на улицы, Борису Ельцину пришлось бы отменить свой указ № 1400, на чем настаивали не только депутаты Верховного Совета во главе с Русланом Хасбулатовым и примкнувшим к нему вице-президентом Александром Руцким, но и влиятельные политические, общественные и профессиональные объединения по всей стране. Будь в то время на месте Геннадия Зюганова и его коллег вожди с темпераментом Ленина и Троцкого, они, без сомнения, смогли бы захватить власть. Однако Зюганов в своем выступлении 2 октября призвал граждан воздержаться от каких-либо активных действий. В результате Борису Ельцину и его окружению в последний момент удалось перехватить инициативу и подавить «коммуно-фашистский мятеж», как назвала перепуганная пресса эти события.

На выборах в Государственную думу в декабре 1993 года КПРФ набрала скромные 12,4% голосов. Однако затем популярность партии стала быстро расти. На парламентских выборах 1995 года КПРФ получила уже 22,3% голосов. Вместе с двумя дружественными фракциями – «Народовластие» и Аграрной депутатской группой – левая оппозиция располагала 205 голосами в Государственной думе. Представитель КПРФ Геннадий Селезнев стал спикером российского парламента. В Совете Федерации левую оппозицию представляли 70 «сенаторов». В марте 1996 года Государственная дума попыталась денонсировать Беловежские соглашения, что чуть было не привело к государственному перевороту со стороны Бориса Ельцина – с предполагавшимся роспуском Госдумы и запретом КПСС. От этого рокового шага Ельцина отговорил тогдашний министр внутренних дел Анатолий Куликов.

До завоевания власти коммунистам оставался всего один шаг – победа на президентских выборах 1996 года. В январе этого года рейтинг Бориса Ельцина, по данным программы НТВ «Итоги», составлял 8%, и его поражение казалось предрешенным. На Международном экономическом форуме в Давосе к лидеру КПРФ уже обращались как к будущему президенту, а российские олигархи предлагали огромные средства в обмен на то, что коммунисты не станут «раскулачивать» их полностью после прихода к власти.

Сегодня многие утверждают, что победа на этих выборах Геннадия Зюганова стала бы оптимальным вариантом, поскольку заложила бы основы сменяемости власти – важнейшей составляющей либеральной демократии. Сам же Зюганов, как утверждают сторонники этой точки зрения, став президентом, проводил бы умеренную, социал-демократическую политику. Конечно, проверить эти утверждения уже невозможно. Однако нельзя было исключать и иной, более пессимистический вариант. Победа Зюганова неизбежно повлекла бы за собой мощнейшую волну реакции на ельцинскую буржуазную революцию. Эта волна смела бы не только Ельцина и его «семью» (их судьба скорее всего оказалась бы трагической), но и, возможно, самого Зюганова и всех «умеренных» деятелей в его окружении, приведя в конечном счете к власти оголтелых сталинистов и националистов, готовых повторить сталинский «большой террор», вроде того же генерала Макашова.

Разумеется, в окружении Бориса Ельцина опасались именно такого развития событий, а потому ставка была сделана на его победу любой ценой.

В этих условиях у Геннадия Зюганова и руководства КПРФ оставались две возможности. Первая: объявить мобилизацию всех своих сторонников, развернуть мощнейшую агитацию, добиться серьезного присутствия в электронных СМИ, а затем – честного подсчета голосов, угрожая в противном случае массовыми забастовками и акциями гражданского неповиновения, идя, таким образом, на смертельный риск гражданской войны. Вторая: тихо «слить» выборы в обмен на дальнейшее уютное пребывание в системе власти в качестве «системной» оппозиции. Зюганов выбрал второй путь. Один из видных деятелей КПРФ после объявления результатов выборов облегченно вздохнул: «Слава богу, мы проиграли. Партия спасена».

При этом многие, например, бывший телеоператор Бориса Ельцина Александр Кузнецов, утверждали, что на самом деле Ельцин выборы все же проиграл, и все в его штабе об этом знали. Однако Геннадий Зюганов поспешил поздравить президента с заслуженной победой. Трудно вообразить, что он не был знаком со словами Ленина, который называл стремление некоторых коммунистических лидеров прийти к власти, исключительно полагаясь на результаты выборов, «парламентским кретинизмом».

Партия слабеет, лидер укрепляется

С этого момента на истории КПРФ можно было поставить точку. На парламентских выборах 1999 года партия по инерции получила максимальные за всю ее историю 24,29% голосов, однако надежды на завоевание власти были уже безвозвратно утрачены.

С приходом к власти в 2000 году президента Владимира Путина началась консолидация элит и формирование мощнейшей правящей корпорации, которая с каждым годом наращивала свои финансовые, медийные и организационные ресурсы. В то же время КПРФ старела и слабела. На президентских выборах 2012 года Геннадий Зюганов получил 17,18% голосов, на выборах в Государственную думу 2016 года КПРФ набрала 13,34% голосов. Всякий раз, комментируя итоги неудачных выборов, Зюганов утверждал, что они были «самыми грязными за всю историю». Здесь лидеру российских коммунистов было бы уместно вспомнить мысль ненавидимого им Льва Троцкого: если буржуазия различных стран периодически громоздит горы трупов в войнах за передел сфер влияния, что помешает ей «подбросить» нужное число фальшивых бюллетеней?

При этом в партии парадоксальным образом укреплялись позиции самого Геннадия Зюганова, которому удавалось периодически громить и изгонять из КПРФ «неотроцкистов» и прочих левых и правых «уклонистов».

Тишайшие поклонники «сладкой жизни»

Нынешний упадок КПРФ, помимо ее архаичной идеологии, можно объяснить несколькими обстоятельствами.

Во-первых, трудно вообще понять, каким образом люди голосуют за партию, чьи лидеры уже продемонстрировали свою полную неспособность и неготовность реально бороться за власть. Это какой-то мазохизм.

Во-вторых, правящая корпорация успешно «перехватила» значительную часть «державной» риторики КПРФ. Руководству этой партии оставалось только изумленно аплодировать победе России в войне с Грузией, присоединению Крыма, созданию ЛНР–ДНР, участию Российской армии в боевых действиях в Сирии, антизападной риторике телевизионных пропагандистов, на фоне которых советские «политические обозреватели» вроде Александра Бовина и Валентина Зорина кажутся просто столпами объективности.

Правящая корпорация реализовала и другой важнейший программный тезис КПРФ о необходимости резкого усиления присутствия государства в экономике. В некоторых случаях это действительно было необходимо, однако в целом результаты оказались далекими от ожидаемых.

В-третьих, в Государственной думе четырех последних созывов коммунисты вели себя тише воды ниже травы, стремясь ничем не огорчить правящую корпорацию.

В-четвертых, избирателей отталкивает цинизм «борцов за счастье трудящихся» из рядов КПРФ; некоторые из них по своему образу жизни ничем не отличаются от сырьевых магнатов и крупнейших российских чиновников: квартиры площадью свыше 1000 кв. м, особняки, земельные участки, коллекции люксовых автомобилей, притом что их обладатели никогда и ничем не отличились в бизнесе.

Один из таких любителей «сладкой жизни», бывший член фракции КПРФ в Госдуме, предварительно сочетавшись брачными узами с оперной дивой – депутатшей от партии власти, недавно отправился в Украину, чтобы, как утверждается, дать показания против бывшего президента этой страны Виктора Януковича, чем вызвал ужас даже своих коллег по партии, насмотревшихся на всяких перевертышей.

Великий Ленин и другие «враги народа»

В итоге КПРФ подошла к полному идейному и политическому банкротству. В партийных изданиях КПРФ – все тех же унылых «Правде» и «Советской России» – практически невозможно встретить критику в адрес действующего президента, равно как и понять, кого именно эта «оппозиционная» партия готова выдвинуть на данную должность в ходе предстоящих выборов. Неужели все того же Геннадия Зюганова? В этой партии изначально не было перспективных фигур, а после всех «зачисток» таковых и вовсе не осталось.

Сегодня, похоже, все усилия КПРФ сосредоточены на организации празднеств по случаю 100-летнего юбилея Октябрьской революции. Это тоже характерная черта мышления лидеров партии: их взгляд устремлен не в будущее, а в прошлое. Однако и здесь их ждут неприятные сюрпризы. Выражая безоговорочную солидарность с И.В. Сталиным и его опричниками в их кровавых расправах со своими оппонентами, нынешние коммунисты тем самым соглашаются, что виднейшие сподвижники В.И. Ленина – Лев Троцкий, Григорий Зиновьев, Лев Каменев, Николай Бухарин, Алексей Рыков, Георгий Пятаков, Иван Смирнов, Христиан Раковский, Николай Муралов и множество других – были агентами иностранных разведок, террористами, вредителями и саботажниками, ведь именно в этом качестве они были представлены на знаменитых «московских процессах» по личному указанию вождя. Но тогда возникает вопрос: каким же образом «гениальный Ленин» по собственной воле окружил себя подобными монстрами?

Все попытки вдохнуть новую жизнь в «партию-зомби» заведомо обречены на неудачу. В свое время ее можно было бы попытаться преобразовать в партию социал-демократического толка. Однако этот поезд уже давно ушел, а нынешние руководители КПРФ и ее рядовые члены в своем подавляющем большинстве не имеют с идеологией европейской социал-демократии ничего общего. Тем более сам Геннадий Зюганов еще 31 марта 1996 года в интервью агентству Интерфакс заявил: «В России у социал-демократии европейского типа шансов нет».