Троянский конь думского клуба

«Единая Россия» уже не выглядит единственным монстром на политическом поле. Коллаж Павла Романенко

Политическую систему в России нередко определяют как систему с доминирующей партией, что не совсем верно. Основным трендом партийной жизни после потери «Единой Россией» (ЕР) конституционного большинства в Госдуме и перехода внутренней политики под управление Вячеслава Володина стала пресловутая «консолидация». В рамках «крымского консенсуса» она достигла своего апофеоза: картинка взявшихся за руки по случаю Дня народного единства лидеров парламентских партий 2014 года как нельзя лучше символизирует трогательное сплочение политических оппонентов во имя интересов родины.

Лидирующие позиции ЕР, главной опоры Кремля, оппозиционными партиями не оспариваются – не хватает амбиций, нет желания рисковать. Но ведь и они сами считаются не противниками или статистами, а партнерами, пусть и младшими – по сути, такими же приводными ремнями имитационной демократии, что и партия большинства. Все ключевые инициативы в Думу всегда спускаются из Кремля и правительства, при этом не только единороссы, но и оппозиционеры готовы их поддержать и даже поставить свое авторство под тем или иным документом, порой вовсе не читая его. В привычный обиход вошла практика подписания законопроектов депутатами всех четырех фракций, а в отдельных случаях – практически всеми членами палаты. К оппозиции иногда прислушиваются при доработке документов, реже – поддерживают их идеи. Принятие законопроектов голосами одной только фракции ЕР – относительная редкость, чаще партию власти поддерживает как минимум одна оппозиционная фракция. Рядовым депутатам никто не мешает рекламировать себя внесением заведомо непроходных, подчас нелепых законодательных идей, чем они охотно пользуются.

Партия власти ищет партнеров даже среди несистемщиков. Идея одного из знаковых документов, принятых уходящим составом Госдумы, – так называемого закона о национализации элит, – попала в публичную политическую повестку с подачи Ильи Пономарева. После одобрения закона об НКО – иностранных агентах депутат предложил следующим шагом ввести понятие чиновников – иностранных агентов. Спустя считаные дни он вместе с вице-спикером от ЕР Сергеем Железняком (который, как говорят, все важные действия согласовывает с администрацией президента) стал соавтором законопроекта, обязывающего чиновников сообщать об иностранных счетах и недвижимости. Эти идеи до этого обсуждались в Кремле, но оспаривать первенство Пономарева Железняк не стал. Впоследствии оппозиционер предпочел стать изгоем, а его теперь уже бывшая партия «Справедливая Россия» благополучно избавилась от малейшего налета несистемности.

Почти все непарламентские партии, расплодившиеся в огромном количестве в последние годы, мечтают пополнить ряды думского клуба, чтобы стать такими же системными игроками. Курс на консолидацию затронул и их: периодически представителей «карликов» приглашают в Госдуму и (неофициально) в куда более важные кабинеты. Судя по социологическим опросам, шансов на заветные мандаты у «малышей» немного, но они, похоже, не обижаются и с охотой участвуют в кремлевских раскладах хотя бы в роли спойлеров. То ли именно в этом заключалась цель политической реформы 2012 года, то ли нет, но итоговый результат Кремль устраивает.

Политические процессы в регионах характеризуются, как бы это ни звучало смешно, беспрецедентным ростом реальной конкуренции – это один из важных бонусов, дарованных системной оппозиции в обмен на лояльность. Тактика выжженной земли ушла в прошлое, Кремлю хочется побеждать хотя бы относительно честно. Федеральному Центру порой приходится осаживать перебарщивающих с административным ресурсом губернаторов. Единороссы повсюду помогают оппонентам пройти муниципальный фильтр на губернаторских выборах. Некоторые несистемные фигуры, прежде абсолютно неприемлемые для Кремля (вроде Алексея Навального и Евгения Ройзмана), стали допускаться в политику и даже временами довольно успешно участвовать в ней.

Сравните с ситуацией 2005–2006 годов, когда партию «Родина» бесцеремонно сняли со всех без разбора региональных выборов, в итоге уничтожив как независимый политический проект. Мэры из оппозиционных партий в нулевые повсюду испытывали колоссальное давление и в итоге уходили в ЕР (в КПРФ даже дискутировали, не стоит ли на выборах ограничиться борьбой лишь за ни к чему не обязывающие депутатские мандаты). Теперь у всех парламентских оппозиционных партий есть представители в губернаторском корпусе, а у коммунистов – даже миниатюрный «красный пояс».

Кто в Думе станет главным? В этой интриге оппозиция не значится. Фото РИА Новости

Идейный базис этой системы недавно сформулировал Владимир Путин, назвавший единственно возможной для России национальной идеей патриотизм. Понятие это благородное, но слишком общее, неконкретное – что, впрочем, и требуется. Кому нужна конкретика – ее в прошлом году дал Вячеслав Володин, когда, как говорят, произнес: «Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России».

На предстоящих думских выборах эту партийную конструкцию, похоже, будут пытаться воспроизвести. Насколько это получится – вопрос. Ухудшающаяся экономическая ситуация приводит к росту протестных настроений. Перераспределение мандатов от ЕР в пользу других партий в этих условиях исключать нельзя. Поэтому возможны те или иные нюансы вплоть до создания коалиционного правительства.

Пока партии находятся на низком старте и по большому счету еще не готовы сказать избирателям что-либо оригинальное и внятное. ЕР, несущая ответственность за непопулярные действия правительства, испытывает очевидные трудности с повесткой. Как показал недавний первый этап ее съезда, есть соблазн опереться на президентский рейтинг, но вряд ли сам Владимир Путин с этим согласится. Впрочем, пока ЕР может относительно спокойно смотреть на некоторое падение своей популярности в расчете сохранить большинство за счет одномандатников.

Экономический кризис открывает широкие возможности для левых партий, которые не спеша начинают осваивать соответствующие лозунги. «Справедливая Россия» объявила о намерении собрать 10 млн подписей в рамках акции «Делай или уходи» – обращением к Дмитрию Медведеву с рядом требований, в частности отмены транспортного налога и сборов на капремонт. Собрать столько подписей – задача практически невыполнимая, выходит, громкая инициатива заранее обречена. В КПРФ, не без оснований рассчитывающей получить наибольшие политические дивиденды с кризиса, зазвучала критика правительства с левых позиций, требование «левого поворота». Активизация ЛДПР ожидается чуть позже.

ПАРНАС взялся доказать, что невозможное возможно, и вступил в коалиционные переговоры с «Яблоком», в которых сразу же увяз. «Яблоко» предсказуемо не устроила предложенная схема «ПАРНАС – в Госдуму, Явлинского – в президенты»: стать главой государства у Григория Явлинского даже теоретических шансов нет, зато получить 5% на парламентских выборах яблочники способны. Впрочем, либералы еще могут поделить одномандатные округа. Одна из интриг будущих выборов – попытка бизнес-омбудсмена Бориса Титова выстроить на базе «Правого дела» партию предпринимателей. Остальные непарламентские партии пока вообще незаметны.

Основную угрозу на предстоящих выборах единороссы видят в первую очередь в КПРФ. Однако в целом в ЕР вряд ли опасаются, что коммунисты станут недоговороспособными. Реальный вызов единороссам могут бросить не политические оппоненты, а формально столь же пропутинская структура – Общероссийский народный фронт (ОНФ), своеобразная организация, даже не являющаяся партией. По крайней мере в нынешней Госдуме реальную конкуренцию ЕР эпизодически составляли лишь «фронтовики»: мандатов у них не так много и все они входят во фракцию единороссов, но решающее значение имеют симпатии Путина и близость к Кремлю.

ОНФ удерживает прочные позиции в российской политике, придавая определенную двусмысленность положению ЕР. Фронт напрямую возглавляется Путиным в отличие от ЕР, которой руководит не слишком популярный Медведев. ОНФ дозволяется критиковать – порой весьма сурово – многих представителей власти, что контрастирует с позицией ЕР, всегда во всем лояльной руководству. Чиновники могут недолюбливать «фронтовиков», но вынуждены их слушать. Да, ОНФ взаимодействует с партией власти, но при этом сохраняет самостоятельность, может выдвигать альтернативные инициативы и способен их отстоять. По слухам, по этим причинам некоторые депутаты от ЕР и ОНФ состоят в весьма напряженных личных отношениях.

Показательный момент. Несколько лет назад поползли слухи о возможности вынесения Госдумой вотума недоверия правительству Медведева, и гипотетически рассматривался следующий вариант. КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» без особых колебаний проголосовали бы «за». Этих голосов не хватало: контрольный пакет в Госдуме – у ЕР, а ей выступать против своего руководителя не с руки. Однако во фракции единороссов – несколько десятков представителей ОНФ, которые к партии ЕР формально отношения не имеют, а правительство не прочь покритиковать. Они-то и могли стать «троянским конем» во фракции ЕР, который помог бы добрать необходимое для большинства количество голосов. Все эти построения не были реализованы, однако примечателен сам факт, что они всерьез обсуждались.

В нынешний состав нижней палаты «фронтовики» попали по списку ЕР, получив в нем 25-процентную квоту. Неясно, будет ли теперь у ОНФ квота в списке партии власти и как две пропрезидентские силы поделят одномандатные округа. Любопытно, что последние пару лет с ОНФ активно сотрудничает и «Справедливая Россия», так что в следующей Госдуме «фронтовики» могут оказаться сразу в двух фракциях. При этом именно на ОНФ Кремль может сделать ставку, если почувствует серьезное ослабление позиций ЕР. Таким образом, какими будут в следующей Госдуме позиции «фронтовиков» – одна из главных интриг предстоящих выборов.