Андрей Винокуров
Как и в предыдущую предвыборную кампанию, глаголом жечь сердца людей партлидеры не научились, не хотят и даже боятся.
Иллюстрация Вадима Мисюка
Продемонстрировать свою идеологию и отличия от оппонентов – необходимая цель партий, и, естественно, не только в предвыборный год. Если взять за основу главный посыл – партия должна бороться за власть, – то первостепенная задача каждой партии – отделить себя от других политических игроков, показать, почему голосовать нужно именно за нее и как будет меняться жизнь граждан в зависимости от количества думских мандатов, которые они получат в парламенте страны. Даже в условиях президентской республики парламент может довольно многое. Ведь именно он определяет законы нашей страны. И несмотря на преимущественное большинство одной партии, другие также могут продемонстрировать свои силы: наличие мест в Госдуме дает им доступ в СМИ и возможность донесения своих позиций. В противном случае партия превращается в спойлер. Это явление, когда партия стремится не столько завоевать свой электорат, сколько украсть чужой, мимикрируя под другую политическую силу.
Однако это все правильно и понятно в теории. В действительности же понимание своих особенностей в партийной жизни перестало быть определяющим. Хотя еще несколько лет назад ситуация выглядела иначе. Например, в 2007 году (предвыборный год) «Независимая газета» писала о том, как «Единая Россия» и «Справедливая Россия» соревновались в популизме. Тогда лидер эсэров Сергей Миронов предложил вкладывать деньги Стабфонда в российские предприятия, а не в ценные бумаги за рубежом. Параллельно его думские однопартийцы внесли на рассмотрение парламента целый пакет пенсионных законопроектов. Согласно данным СМИ, реализация таких предложений обошлась бы казне в 300 млрд руб.
«Единая Россия» тем временем подготовила законопроект, предусматривающий четырехкратное повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ). Кстати, правительство до этого уже одобрило намного меньшее повышение МРОТ. Единороссы особо и не рассчитывали на реализацию инициативы. Один из лидеров партии власти Андрей Исаев практически признавал пропагандистский характер инициативы и не рассчитывал на одобрение ее правительством. «Пока мы не получили отзыва правительства. Подозреваем, что он будет отрицательным», – открыто говорил он тогда.
С одной стороны, обе инициативы носили популистский характер. Партии ЕР и СР явно рассчитывали на освещение своих инициатив в СМИ, чтобы через них фактически воздействовать на избирателей. Однако, с другой стороны, ничего криминального в этих попытках нет. Их популизм как раз вписывался в нормальные традиции предвыборной борьбы. Через несоразмерность своих инициатив они стремились показать, почему избирателю нужно выбирать именно их.
Интересно, что, сами используя популизм, партии стремились уличить в нем своих оппонентов. Опять же в 2007 году тогдашний спикер Госдумы Борис Грызлов на встрече с Владимиром Путиным говорил о том, что партия власти стоит на страже того, чтобы «популизм через Думу не прошел».
Таких обвинений, впрочем, и самой партии власти доставалось с лихвой. Например, в 2006 году «Единая Россия» инициировала подписание рядом партий «антифашистского пакта». Однако некоторые политические игроки бойкотировали такой акт, обвинив единороссов все в том же популизме. На тот момент секретарь ЦК КПРФ Олег Куликов, в частности, заявлял, что коммунисты не считают необходимым декларировать, что они антифашисты, когда вся история это подтверждает.
Каждая партия играла свою роль, у каждой был свой лидер. «Единая Россия» плотно ассоциировалась с Путиным, хотя в 2011 году на выборы их повел Дмитрий Медведев.
В свою очередь, Сергей Миронов к этому времени уже успел заявить, что его-то партийцы вовсе не поддерживают Владимира Владимировича: «Говорить о том, что мы, и лично я, во всем поддерживаем Владимира Путина, это уже устаревшая информация. Между прочим, в немалой степени у нас возникают противоречия в связи с тем, что Владимир Владимирович Путин возглавил оппозиционную для нас и неприемлемую по идеологии с каким-то сомнительным консерватизмом партию «Единая Россия», – заявил он в 2010 году Владимиру Познеру в ходе интервью.
Коммунистов традиционно вел на выборы Геннадий Зюганов. Стабильно набирающая второе место на выборах КПРФ ассоциировалась с реальной силой, которая в случае чего может и сменить единороссов.
В итоге в 2011 году все примерно понимали, какая из партий что олицетворяет. Противники Путина часто выбирали именно «Справедливую Россию», большая часть оппозиционно настроенных граждан голосовала за КПРФ, единороссы традиционно опирались на провластный электорат, а ЛДПР удачно забирала себе тех, кому нравилась показная и доступная «простому народу» жесткость в речах Жириновского. Напомним, что именно либерал-демократы являлись авторами громкого лозунга: «Мы за бедных, мы за русских».
Существовали и несистемные игроки. Все помнят митинги несистемной оппозиции в ходе 2011–2012 годов. Когда эсэры отказались от поддержки этой группы граждан, появились новые субъекты, которые пытались оттянуть протестный электорат на себя. Здесь можно вспомнить «Гражданскую платформу» Михаила Прохорова, который успел в 2012 году показать неплохой результат на выборах президента.
Однако все это разнообразие политических сил сошло на нет после событий, связанных с присоединением Крыма и дальнейшими событиями на юго-востоке Украины. Можно вспомнить День народного единства 2014 года, когда лидеры всех четырех думских партий (Сергей Неверов, Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов, Сергей Миронов) стояли на сцене, взявшись за руки. Таково было начало символического «крымского консенсуса». После этого по многим вопросам партии стали выступать единой консолидированной силой. Скорее всего это нашло отражение и в умах избирателей: 2014 год стал довольно провальным для парламентской оппозиции на региональных выборах. И многие тогда, объясняя такие результаты, говорили именно о влиянии присоединения Крыма.
Для избирателей партии перестали различаться между собой, а в таких условиях выигрывала самая крупная – «Единая Россия».
Все партии, которые посчитали спорной нашу политику в Украине, практически оказались не у дел. Из «Гражданской платформы» вынужден был уйти Прохоров, что резко уменьшило перспективы этой политической силы. А так называемые либералы, тот же ПАРНАС, не могут показать себя успешными на региональных выборах. За счет единения парламентских сил позиция, критикующая нашу внешнюю политику, стала маргинальной и неприемлемой большинством населения.
Примечательно, что в это время и образ Путина приобрел черты надпартийного лидера. Идет ли это на пользу партиям – вопрос спорный. Нахождение под крылом одного неоспоримого лидера еще больше размывает различия между ними. Не могли (или не захотели?) партии не объединиться и по поводу санкционных и контрсанкционных мер.
Однако, как показывает время, единение оказалось губительным для электоральных результатов практически для всех партий. Примечательно, что в парламент Крыма и Севастополя прошли только «Единая Россия» и ЛДПР, другим партиям там не хватило места.
А ведь сейчас политическим игрокам на партийном поле осталось не так много времени, чтобы показать свою идентичность. Похоже, что-то подобное понимают в КПРФ. На последнем Дне народного единства Зюганов отказался присутствовать. Также коммунисты пытались отыграть свои позиции в битве за принятие бюджета. Они даже использовали термин «бюджет деградации». Эсэры, в свою очередь, пытаются давать бой партии власти по вопросам ЖКХ, а недавно заявили о том, что будут требовать отставки правительства Медведева.
Смогут ли они преодолеть эффект от единожды продемонстрированного консенсуса? Ведь пока его никто публично не отменял. Теперь политические игроки должны как-то объясняться перед своим избирателем. Помочь в этом деле мог бы кризис. Он предоставил партиям возможность серьезно критиковать власть за бездействие в ближайшей и дальней перспективе. Для парламентской так называемой оппозиции уже стало основным утверждение, что виноваты в кризисе не санкции, а «безответственная работа правительства». Хотя Путина по-прежнему критикуют осторожно, лишь спикеры от КПРФ изредка позволяют себе высказаться по поводу его экономической политики и недостаточной решительности на внешнем направлении, но не более того.
Что касается новых политических сил, то среди них пока не вырисовывается серьезных оппонентов парламентским партиям. Опять же из-за отсутствия яркой альтернативной повестки и ограничений на участие в выборах, узаконенных Госдумой. Речь идет о подписном фильтре. Кстати, введение барьеров против непарламентских игроков – это еще одна тема, вокруг которой с удовольствием объединяются парламентские игроки, вовсе не собирающиеся уступать новичкам свои нагретые за годы пребывания в парламенте места.
