Знающий об оброгации должен быть в курсе и аброгации

Депрофессионализация проникает настолько глубоко, что порою ее уже и не замечаешь. Фото Александра Никонова/PhotoXPress.ru

Во времена не столь отдаленные все мало-мальски образованные люди знали или хотя бы слышали несколько раз слова Карла Маркса из «Капитала», что «наука входит в процесс труда как самостоятельная сила». Конечно, далеко не все задумывались над сутью этих слов и еще меньше пытались их понять. Говорят, известный физик Лев Ландау, когда его спрашивали, зачем он занимается проблемами, которые никак нельзя применить на практике, отвечал, что не надо волноваться; есть такие люди – инженеры, которые очень быстро приспособят то, чем он и его коллеги занимаются, к нуждам производства, в котором он сам ничего не понимает. И он оказался прав. Богу – Богово, кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево. В таком разделении труда нет ничего обидного и тем более унизительного. Каждый должен заниматься своим делом и тем, что он умеет делать лучше других.

В жизни, особенно в нашей, так происходит далеко не всегда. Например, только за последнее время сельским хозяйством руководил кто угодно, только не аграрий: от боевого генерала до юриста высокой квалификации. А успехов что-то никто не видит. А здравоохранение? И компьютерщика попробовали, и бухгалтер там побывала. Вот сейчас врача поставили, так с другой стороны стали палки в колеса вставлять. И так повсюду. Почему?

Причины две: обезнаучивание и депрофессионализация. Как правило, они идут по жизни рука об руку. Чем меньше человек знает в этой области, тем больше у него шансов занять в ней высокое положение. Разумеется, при наличии целого ряда других условий, не имеющих никакого отношения ни к профессии, ни к профессиональным знаниям.

Как затрагивают эти все процессы сферу права, сферу борьбы с преступностью? Самым непосредственным образом. Надо полностью отдавать себе отчет в том, что нелепый или просто ошибочный закон может сломать жизнь очень многим людям. Возьмем самый свежий пример. Осенью прошлого года резко провалился рубль, а доллар так же резко подскочил. Почему это произошло, до сих пор никто толком не объяснил. Общие слова про падение цен на нефть и мировой кризис общими словами и остаются. Ко всему прочему была поднята ставка Центробанка. Делалось это как-то в спешке, почти впопыхах, ночью. Говорят, это помогло стабилизировать ситуацию. Возможно. Но есть и социальная статистика. Уже в начале текущего года значительно возросла смертность. Случайность? Также значительно возросло количество самоубийств. Снова случайность? Количество преступлений, связанных с названными событиями, еще предстоит уточнить (для этого проводятся специальные криминологические исследования), но оно тоже выросло. Связь между всеми этими явлениями, наверное, не такая уж и прямая, но она есть. Видов причинной связи много, и не все их мы можем пока описать.

Можно ли было избежать этих последствий? Многие специалисты утверждают, что не только можно, но и нужно было это сделать. Однако к их мнению не прислушались.

Роль научного обеспечения в современном мире выросла многократно. Работать методом тыка, как работали раньше, нельзя. Это просто опасно. Это все равно что вколачивать в землю железобетонные сваи, не думая о том, что совсем неглубоко проходит метро и разные коммуникации. Примеры такие мы все видели не так давно в Москве.

Есть ли такое обеспечение в законодательной сфере? Нет! Нет никакой стратегии, никакой работы на перспективу. Даже пресловутая административная реформа, о которой сегодня уже все, похоже, забыли, но необходимость которой ощущают буквально все на своей шкуре, делалась по наитию и без всякой теоретической проработки.

Изменения в кодексы вносятся спонтанно и хаотично. Эти изменения ломают структуру и логику кодексов. Они зачастую никак не согласуются с другими нормативными актами. «НГ» (см. номер от 15.04.15) уже писала, что изменения в Налоговый кодекс вносятся в среднем каждые 18 дней. Неужели того требуют условия хозяйствования? Разумеется, нет. А Налоговый кодекс, между прочим, как никакой другой влияет на стабильность работы предприятий. Можно разработать перспективную программу, стратегический план развития или что-то подобное? Наверняка можно. Почему не делаем? Ответ, на наш взгляд, прост: отсутствие профессионализма у реформаторов. Живут сегодняшним мгновением (даже не днем!), выполняют указания вышестоящих инстанций, где их отдают зачастую такие же малоподготовленные люди.

Любые реформы, любые масштабные изменения требуют всесторонней научной проработки. Это касается всех сторон жизни: хоть отправка человека на Марс, хоть тюремная реформа. С Марсом как-то еще соглашаются, а с тюремной реформой – ни в какую! Поставили почтальона на ведомство и ждут, когда будет наведен порядок. Да никогда он не будет наведен. Сегодня вся тюремная система как огромная пороховая бочка: неизвестно, где, когда и от чего рванет. Во ФСИНе не осталось ни одного человека, кто реально представлял бы, что делается в местах лишения свободы в масштабах страны. И никаких попыток не предпринимается, чтобы исправить положение. Это уже страшно!

Вообще сфера борьбы с преступностью, которая нам ближе всего, находится в каком-то полуобморочном состоянии. Рисуем цифирки на бумажке, которые якобы свидетельствуют о снижении преступности, но сами же в них не верим.

Во всем мире давно уже поняли, что без современных методов, без современных технологий преступность не одолеть. Речь идет о методах управления в сфере борьбы с преступностью, о методах и методиках расследования преступлений, о возможностях криминологической экспертизы нововведений, об исполнении наказаний, о современных методиках работы с осужденными и т.д. Казалось бы, при наличии специальных институтов и высококвалифицированных кадров – работать можно. Ничего подобного!

НИИ ФСИН, по сути дела, уничтожили. Сейчас, похоже, такая же участь ожидает ВНИИ МВД. Будучи связанным с работой института не один десяток лет, могу констатировать, что за эти годы поменялось полтора десятка министров и десяток начальников института. Недолгие годы институтом руководили такие мэтры, как Станислав Бородин и Игорь Карпец, чьи усилия, знания, опыт и культура дали мощный импульс развитию науки 1980–1990-х годов, также с теплотой и благодарностью вспоминаются Александр Смирный и Владимир Кикоть.

С началом нового века пошли годы нарастающей деградации системы, которая не могла не отразиться на все более заметной стагнации ведомственной науки. Сменявшие друг друга министры науку, мягко говоря, не жаловали, но в последние годы наука вообще стала помехой, а сотрудники научных подразделений, особенно ВНИИ МВД России – первоочередным резервом для сокращения. Пространство здравого смысла в отношении к науке и в кадровых решениях руководства системы исчезает, ротация кадров строится по принципу замены плохого еще худшим. Только что для разгрома ВНИИ был призван человек, от науки далекий, как далек булочник от голодающего. Этот люто ненавидящий науку генерал-фельдфебель, знающий одно лишь «ученое» слово – «алгоритм», быстро ставшее его вторым именем, за месяц (!) угробил институт – установил околоточный орднунг, избавился от аспирантуры, разогнал остатки профессуры, сделал все для массового исхода наиболее квалифицированных сотрудников. В первый же день объявив о предстоящих через три месяца увольнениях (по истечении сроков контракта), новоиспеченный руководитель в три раза снизил зарплату профессуре. Зачем же ждать три месяца? Кому не нравится, пусть уходят раньше. И они ушли. Они – это ветераны института, заслуженные деятели науки, отдавшие институту всю жизнь. Они ушли без каких-либо слов благодарности, без минимума знаков приличия со стороны руководства министерства, ушли так, как будто их и в природе не было, как будто просто вышли на улицу после работы с той разницей, что навсегда. Наука потеряла очень много!

Теперь разогнавший костяк института гигант мысли озабочен организацией доставшегося ему 70-летнего юбилея ВНИИ. Поздравим руководство ведомства: штаты сокращены, экономия налицо. А что касается решения собственно научных задач, то об этом, похоже, говорить становится просто неприлично.

К сожалению, это частный случай общего наступления на науку, еще одно из повседневно нарастающих проявлений деградации, презрения к науке и фронтального наступления угнетающего невежества.

В МВД это начинает приобретать какие-то особенно странные формы. В апреле 2015 года в Катаре проходил XIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию. Группа экспертов-специалистов (в том числе и я) собирались там быть в составе российской делегации. Все мы раньше неоднократно бывали на конгрессах. Совершенно неожиданно этому воспротивилось МВД, которому было поручено формирование российской делегации. И это притом, что никакой финансовой или другой нагрузки оно на себя не брало. Нам, разумеется, переломить силу ведомства было невозможно, поэтому мы остались дома и отвечали на звонки зарубежных коллег, почему мы не приехали. Это не жалоба на убогое решение убогих людей. Это – констатация факта. Дело в том, что вся история этих конгрессов – это в определенном смысле история развития науки о борьбе с преступностью. Ученые-криминологи всегда составляли значительную часть участников конгрессов. Их и в Катаре было большинство. И вот впервые за всю историю существования конгрессов (и доООНовскую в том числе) российская делегация оказалась без представителей науки. В нелепую ситуацию оказались поставлены не только мы, и даже не МВД, а российская научная общественность. И это всего лишь по прихоти не очень образованных, чванливых чинуш.

Депрофессионализация проникает настолько глубоко, что порою ее уже и не замечаешь. Как-то довелось побывать на одном представительном форуме по совершенствованию правовой системы. Одна бойкая молодая докладчица ругала действующие законы, требовала все их заменить (правда, не уточняя, на что). Кто-то из присутствующих задал простой вопрос: «Поясните, пожалуйста, что мы положим в основу наших действий: аброгацию или оброгацию». И докладчица стушевалась: «Это-то здесь при чем?» Чтобы читателям было понятно: аброгация – полная отмена старого закона, оброгация – внесение в старый закон изменений. Термины, известные юристам со времен Древнего Рима. А докладчица этого «не проходила». Незнание терминов не беда. Беда в том, что такие докладчицы за словами не видят конкретных действий. Как тот петух: прокукарекал, а там хоть и солнце не вставай.

Непрофессионализм чреват крайне негативными последствиями. Мы ежедневно пожинаем его плоды. Проявляется он во всех сферах, хотя и по-разному. Например, в недавнем интервью итальянской газете Corriere della Sera Владимир Путин подчеркнул, что причина кризиса в Украине – «результат непрофессиональных действий». И он прав. С этим надо бороться.