Игорь Болотин
На фото здание Законодательного собрания Новосибирской области. Фото пресс-службы
Политическая система Новосибирской области уже много лет представляет собой борьбу между двумя крупными политическими силами – местным несменяемым десятилетиями чиновничеством, оформленным в региональное отделение «Единой России», и обкомом КПРФ, выросшим первоначально из остатков представителей советской партноменклатуры, по каким-то причинам не встроившимся в систему, но постепенно обновленным молодыми кадрами, а также представителями бизнеса, которым не нашлось место в ЕР.
Единороссы, долгое время контролировавшие и областное правительство, и мэрию, выстраивали формальные и неформальные отношения с коммунистами. Это проявлялось и в публичной политической борьбе наличием определенного административного давления, и в неких кулуарных соглашениях, выгодных обеим партиям. Другие политические силы в регионе институционально не развивались и всегда были представлены лишь отдельными личностями.
Ситуация изменилась в апреле 2014 года, когда глава местного обкома КПРФ Анатолий Локоть выиграл выборы мэра Новосибирска и КПРФ стала контролировать администрацию города. Так как на выборы Локоть шел как кандидат от объединенной оппозиции, то в числе бенефициаров этой победы, помимо коммунистов, оказались и представители других партий, ранее не обладавших в Новосибирске реальной властью. Так, в мэрию пришел глава новосибирской «Родины», близкий к вице-премьеру Дмитрию Рогозину местный политик Александр Люлько, ставший начальником департамента промышленности, инноваций и предпринимательства мэрии Новосибирска, глава местного отделения «Демвыбора» Сергей Дьячков стал руководителем комитета поддержки и развития малого и среднего предпринимательства мэрии, а давняя соратница бизнесмена Михаила Прохорова и бывший член федерального политсовета «Гражданской платформы» Анна Терешкова возглавила департамент культуры и молодежной политики мэрии. Таким образом, с одной стороны, ранее бывшие в оппозиции партии теперь сами стали властью, с другой – новосибирские коммунисты и их союзники теперь помимо преференций получают и издержки. Чего стоит только скандал с майским запретом «Монстрации», который существенно повлиял как на имидж коммуниста Локтя, так и на восприятие правого политика Терешковой в среде новосибирских либералов.
Что касается несистемной оппозиции, то официальными властями она никогда не воспринималась как политическая сила, способная бороться за голоса избирателей, и власти стремились в лучшем случае не замечать, в худшем – маргинализировать такие партии. Так, по словам председателя новосибирского филиала РПР–ПАРНАС Егора Савина, официальные органы исполнительной власти региона с представителями оппозиционных партий не контактируют, и в отличие от парламентских партий несистемная оппозиция не привлекается властями к обсуждению социально значимых проблем. При этом местные оппозиционеры не лишены внимания неких уголовных элементов, которые, например, угрожали семье Савина и ему самому. Но такие дела, как правило, спускаются местными правоохранителями на тормозах. Следует отметить, что, несмотря на присутствие общероссийского тренда силового давления на представителей несистемной оппозиции, они довольно активно присутствуют в местных СМИ. Это связано с традиционной независимостью новосибирской журналистики от различных полюсов власти.
Наличие в регионе нескольких полюсов влияния во время предстоящих осенью выборов в местный городской и областной парламенты планируют использовать и другие политические силы. Так, глава эсэров Сергей Миронов, посетивший недавно Новосибирск, заявил, что в регионе «сложилась уникальная политическая ситуация, где присутствуют одновременно две партии власти». По мнению Миронова, эсэры также могут вписаться в этот тандем, став третьей силой, которая будет «противостоять и коммунистической партии, и «Единой России», и побороться с ними за голоса избирателей.
Новосибирск
