Роза Цветкова
Фото пресс-службы УФМС России по г. Москве
Почему так живучи стереотипы в отношении иммигрантов и так ли уж безобидны намерения тех, кто хочет пересидеть в России смутное время в своей стране, «НГ-политике» в лице Розы ЦВЕТКОВОЙ объяснял член-корреспондент РАН, доктор философских наук Анатолий ДМИТРИЕВ.
– Анатолий Васильевич, за последнее время количество трудовых иммигрантов в России резко сократилось. Смягчило ли это обстоятельство известную напряженность между местными и приезжими?
– При ответе на этот вопрос выскажусь откровенно: мигранты России по-прежнему крайне необходимы, так же как настоятельны их тщательный отбор и адаптационные меры. Но при самой благоприятной ситуации напряженность между принимающим населением и приезжими из других стран будет неизбежно сохраняться, и наша задача ввести эту напряженность в цивилизационные рамки, не допуская острых столкновений.
И все же риски будущих миграционных конфликтов велики, поскольку в России, впрочем, как и в большинстве других стран, существуют базовые противоречия. Назову лишь некоторые из них. Во-первых, противоречие между обогащением и обнищанием населения – мы это называем социальной поляризацией. Во-вторых, не смягчаются различия между высокоразвитыми странами и развивающимися, что неизбежно сказывается на решении людей искать работу и убежище в другой группе государств. Не ослабевает и другое важное противоречие: между «рациональной» культурой, под которой чаще всего понимаются американская и европейская, и культурой больших групп населения, прибывающих из других стран. «Рациональная», несмотря на ее экономическую эффективность и внешнюю привлекательность, зачастую просто не в состоянии учесть разнообразие жизненных установок мигрантов. Отчасти поэтому приезжие все чаще стараются подчеркнуть свои этические и религиозные особенности.
Существует противоречие, про которое почему-то часто забывают: между правовым выражением российского этнического разнообразия и постоянно меняющимися под воздействием миграции поселенческими структурами. Поясняю, в России, как, впрочем, в Индии и Канаде, большие этносы имеют фиксированные Конституцией территории (автономии). Массовая же миграция по определению имеет тенденцию к разрушению этой модели. Отчасти этот риск осознается или ощущается, бог их знает, и, возможно, потому руководство некоторых российских республик отказывается от участия в упомянутой вами программе. Несмотря на расплывчатость термина «соотечественник», под ним чаще всего понимаются либо русские, либо русскоговорящие. Переселенцы подвижны к тому же, как и подавляющее число иммигрантов, не имеют каких-либо территориальных претензий.
– Недавно создано Агентство по делам национальностей. Сможет ли оно решать возникающие этнические проблемы с мигрантами?
– Ответ, по-видимому, будет дан предстоящей деятельностью этого агентства. Сами же проблемы национальных отношений чаще всего складываются объективно, и решать их административными способами вряд ли удастся. Логика же решения о создании какого-либо федерального министерства обычно довольно примитивна: есть острая проблема и решить ее необходимо путем создания административной организации, во главу которой поставить надежного человека и этим спрашивать с него по полной программе. Иногда это получается. Так, например, созданное свыше года назад Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) успело учесть свыше 60% имущества Академии наук, наплодив огромное количество запросов. Возможно, Агентство по делам национальностей сосредоточит свое внимание не на бумаготворчестве, а на практической задаче укрепления единства российских этносов, привлекая необходимых специалистов. Миграционная составляющая работы вновь созданного агентства неизбежно окажется одной из основных.
Как бы то ни было, проблемы с национальными отношениями в нашей стране существуют. Опыт некоторых продвинутых стран свидетельствует: регулирование этих отношений в основном является предметом деятельности институтов гражданского общества.
– В последнее время участились случаи, когда высказывания деятелей антииммиграционных движений и организаций обостряют и без того непростую ситуацию. Их как будто не пугает пресловутая 282 статья УК, предусматривающая различные штрафы и сроки наказания за разжигание межнациональной розни.
– Да, действительно, в некоторых регионах (Москва, Санкт-Петербург и др.) наблюдается рост антииммиграционных движений, которые носят расистскую или националистическую окраску. Основной причиной подобной ситуации может быть боязнь того, что неконтролируемый въезд «чужих» вызовет реструктуризацию экономических и социальных отношений в обществе. В таком случае иммигранты становятся мишенью для нападок как очевидное следствие ухудшающегося положения, в то время как истинные причины недовольства коренных жителей не лежат, разумеется, на поверхности, они многолики и зачастую трудно поддаются определению.
С другой стороны, проблема кроется и в самих этнических мигрантских меньшинствах. Их маргинальное положение зачастую способствует еще большей собственной сплоченности, которая может принять абсолютно разные формы: одна – это фундаментализм, сопровождающийся отчуждением, другая, более цивилизованная, это мобилизация внутри во имя достижения равноправия и признания самобытности культуры группы. Здесь ситуация выглядит также неоднозначно.
– Усилился отток украинцев не только из Донбасса, но и других регионов Украины. Создает ли это дополнительные проблемы для россиян?
– Любая миграция создает проблемы как для принимающей, так и для отправляющей сторон. Приток беженцев и трудовых мигрантов из Донбасса вполне объясним – идет гражданская война с неизбежными последствиями. Российские миграционные службы работают напряженно, зачастую по объективным причинам не справляясь с наплывом беженцев, которые лишились не только имущества и элементарных средств существования, но и необходимых документов.
В целом помощь со стороны Российской Федерации оказывается как в приемных пунктах, так и в поиске необходимой работы. В то же время нельзя цели всех приехавших абсолютизировать и идеализировать. Есть временные мигранты, которые хотят просто переждать смутное время, живя на пособие, есть молодые люди, основная забота которых избежать мобилизации в украинские вооруженные силы. Состав неоднороден и с этим фактом необходимо считаться. Да и экономические издержки со стороны принимающих регионов значительны. Для раздумья приведу высказывание Фридриха Ницше: «Наш ближний – это не наш сосед, а сосед нашего соседа» – так думает каждый народ».
– И все же в отношении иммигрантов срабатывают не всегда оправданные негативные стереотипы. О толерантности говорить не приходится?
– Любые стереотипы живучи, а в отношении иммигрантов особенно. Не будем спешить, однако, с безапелляционным осуждением сложившихся негативных стереотипов по отношению к мигрантам, поскольку у последних свои, зачастую «зеркальные» стереотипы. К тому же в стереотипе можно выделить не только черты деформации и упрощения, но и некой адекватности, то есть стереотип не только и не столько извращает социальные отношения, сколько суммирует исторический опыт групп и, разумеется, отдельного человека. На личностном уровне податливость на стереотипы в отношениях к мигрантам связана с желанием, зачастую абстрактно, а иногда и бессознательно, сохранить свое благополучие с ориентацией не только на свои цели, но и на соединение со «своей» группой.
Среди негативных ныне преобладают этнические стереотипы, при которых значительную роль по-прежнему играет этническая дистанция. В нынешнем сознании российских жителей доминирует стереотип среднеазиата, кавказца, но является несущественным стереотип, к примеру, украинца. Однако и здесь ситуация быстро меняется. За прошедший год к украинцам западных областей прилип стереотип бандеровца. К остальным, то есть восточным, – ополченец, беженец. На уровне взаимодействия больших социальных групп эти стереотипы выполняют в основном две функции: конституитивно-интегративную и дезинтегративную.
В целом комплекс превосходства, характерный для многих коренных жителей, сопровождается возрастающей неприязнью по отношению к мигрантам, что, естественно, вызывает соответствующую реакцию последних и, как следствие, создает «встречный образ», характеристика которого почти полностью совпадает в деталях.
