Один день из трудной жизни нелегала

Примерно такие опросы задают в формате теста претендентам на получение патента на трудоустройства (Тест полностью в формате PDF). Коллаж Павла Романенко

«Нелегальных людей не бывает» – в России известный лозунг европейских защитников прав мигрантов из утверждения превращается в опровержение. По самым скромным оценкам, мигрантов-нелегалов у нас около 3 млн, хотя многие эксперты утверждаю, что таких людей гораздо больше – до 5 млн. Жить в «нелегальной» России гораздо опаснее, грязнее и дороже, чем в обычной. Но мигранты живут, ведь это позволяет им работать и кормить свои семьи на родине.

Окно в работу

Вход в параллельный мир иностранной рабсилы находится в деревне Сахарово на территории Новой Москвы. Добраться туда можно автобусом от станции метро «Аннино». Но билет на этот автобус стоит 150 руб., что указывает на необычность этого места.

Многофункциональный миграционный центр в Сахарове открылся 12 января 2015 года и должен был стать образцовым государственным учреждением, выдающим все необходимые трудовым мигрантам документы по системе «одного окна». Окно и вправду одно – на без малого миллион человек.

В феврале, чтобы попасть к консультанту (именно он первым встречает мигранта в нашем городе, не считая таксиста, который везет его с баулами с вокзала в съемную квартиру земляков), очередь надо было занимать самое позднее в 5–6 утра, иначе до ночи не успеть. В очереди, которая растягивалась на километр внутри высоких металлических ограждений, людям приходилось стоять по восемь и более часов, не имея возможности поесть и сходить в туалет.

Широкую огласку «ужасы Сахарова» получили после того, как в ночь с 5 на 6 апреля непосредственно в многофункциональном центре умер гражданин Таджикистана Комилджон Эсанов. 48-летнему рабочему стало плохо после того, как он простоял в очереди за патентом двое суток – и да, получил его. Этот случай заставил все-таки руководство центра пойти на такие меры, как набрать еще персонал и открыть  дополнительные окна для приема документов. Обсуждается возможность о круглосуточном режиме работы учреждения.

Помимо записи к консультанту, немало времени надо потратить на прохождение медкомиссии, тест по русскому языку и истории и, главное, на оплату всех вышеперечисленных услуг и самого патента на работу. Очередь в кассу тоже минимум на час. Но это уже не в счет. Главное - получить патент. Впрочем, и в ожидании уже оформленных документов приходится понервничать: вместо положенных 10 дней можно прождать две недели, а то и больше. Все это время мигрант находится под угрозой выдворения.

Цена легализации

Сахарово – это на сегодня единственное место в Москве, где можно оформить сразу все бумаги, а также сдать экзамен по русскому языку, истории и основам законодательства и даже пройти подготовку к ним. Тут же и медосвидетельствование, и миграционный учет, и налоговый учет (можно получить ИНН).

Цена этого набора услуг – 16 тыс. руб. Сюда входит медосмотр (2300 руб.), обязательная медстраховка (2990 руб.), различные копии документов и сбор за патент на работу. Но это не все траты: ежемесячно иностранный гражданин должен вносить авансовый платеж по налогу на доход физических лиц (причем четко в определенный день, вне зависимости от того, выходной он или праздничный), размером в 4 тыс. руб. Итого: плата за выход на российский рынок труда для иностранца – 64 тыс. руб. в год.

Учитывая, что продавец на рынке, как и дворник, зарабатывает в лучшем случае 30–40 тыс. руб. в месяц, найти такие деньги непросто. Поэтому примерно половина трудовых мигрантов продолжает работать «по-черному». По данным ФМС, по итогам прошлого года в «черный список» за нарушение миграционного законодательства было внесено 1 млн 300 тыс. человек. В большинстве случаев такое решение было принято в отношении тех иностранцев, которые при въезде в страну заявили, что едут работать, но в последующие 90 дней так и не встали на учет. Срок действия запрета на въезд в зависимости от продолжительности их пребывания в России варьируется от трех до пяти лет.

«Зачем нам это знать?»

У Лейлы идеальные гелевые ногти. Записаться к ней, чтобы сделать такие же, можно за две недели, не раньше. Клиентки приезжают со всего города, хотя салон на первом этаже жилого дома недалеко от метро «Академическая», где работает девушка, самый неприметный.

Пока мы готовимся к маникюру – пальцы опущены в ванночку с теплой водой – Лейла что-то ищет в своем смартфоне. «На какой территории было создано древнерусское государство?» – неожиданный вопрос для мастера маникюра. На выбор есть три варианта ответа: Хабаровск, Украина и почему-то «Москва и Самара». Я говорю, что правильный ответ: Украина, потому что Киевская Русь, Лейла пишет эсэмэску своей подруге Гуле, которая работает парикмахером в этом же салоне. Парикмахер приходит с целым списком вопросов: как называли Ивана IV, при каком императоре отменили крепостное право в России, какой памятник является символом Санкт-Петербурга?

«Я не понимаю, зачем нам надо все это учить, – возмущается Гуля. – Все делается только для того, чтобы мы платили».

«И почему по основам законодательства так много вопросов про брак, кто может подавать на развод – муж или жена, куда нести заявление? Как будто мы приезжаем не деньги зарабатывать, а жениться», – недоумевает Лейла.

По ее словам, за январь она заработала больше 100 тыс. руб., что даже по немигрантским меркам совсем неплохо. Обычно выходит чуть меньше – 70–80 тыс. руб. Но для этого надо работать не меньше 10 часов в день, ходить в присутственные места времени нет. «Если с первого раза не сдадим, – говорит Лейла, – будем искать людей, которые сделают за деньги».

«Иностранцев выписывать на улицу»

Такой уровень доходов – большая редкость для мигрантов, к тому же большую часть заработанных денег они стараются отправлять на родину, своим семьям. На жилье принято жестко экономить. Нормальным жильем считается спальное место в комнате, где спит еще несколько человек, за 4–4,5 тыс. руб. в месяц. «Каждый 10-й мигрант живет в плохо пригодном или просто не приспособленном для проживания помещении: в вагончике, техническом помещении, подвале, сарае, на рынке», – так характеризуются условия жизни трудовых мигрантов из Средней Азии в новом исследовании Красного Креста, презентация которого прошла на днях в Москве. Снимать жилье дорого, поэтому приезжающие сами часто хотят жить там, где работают, – в больнице, где они работают сиделками, на даче, где помогают по хозяйству, или на той же стройке.

Отдельная головная боль и статья расходов – это регистрация. Стоимость регистрации на год в Московской области минимум 15 тыс. руб., хотя официально это бесплатная процедура. При этом регистрацию надо делать заново, если работник на какое-то время уезжает на родину, а потом возвращается. 

«С начала 2014 года за иностранцев страховые компании платить перестали совсем, и нам прямо сказали их не держать никак. Как только такой больной поступает по скорой, мы должны сразу поставить в известность администрацию больницы и решить вопрос с оплатой. Если у пациента денег нет, то надо его выписывать вне зависимости от состояния», – рассказала экс-врач городской клинической больницы № 79 Наталья Ленская. В конце прошлого года она уволилась, так как, по ее словам, не смогла дальше смотреть, «как больных людей выкидывают на улицу».

В начале 2014 года Тимур Акчурин, студент пятого курса Московского экономико-правого института (МЭПИ), внезапно тяжело заболел. Полиса ОМС у молодого человека не было, скорая помощь, которую вызывали ему сокурсники, в больницу везти его без страховки отказалась. Около двух недель он лежал в комнате общежития, пока в Москву из узбекского города Чирчик не приехала его мама. Чтобы положить сына в больницу, она продала 3-комнатную квартиру. В реанимации одной из московских больниц поставили диагноз – тяжелое заболевание надпочечников. Около месяца, пока хватало денег, Тимура активно лечили, он был подключен к аппарату принудительной вентиляции легких. Но как только деньги у семьи кончились, 22-летнего молодого человека отправили «на долечивание» в другую больницу, где, по словам самих врачей, ему «ничем не смогли бы помочь, даже если бы захотели». Через шесть дней Тимур умер.

Все время его болезни мама и врачи пытались связаться с ректором вуза и выяснить, была ли оформлена на молодого человека медицинская страховка – ведь она должна была быть оформлена по месту учебы, но общаться с ними никто не захотел.

Недавнее исследование Красного Креста показало, что иностранный работник, как правило, не может рассчитывать на оплату больничного листа; только 5–6% мигрантов сказали, что работодатель как-то поддерживал их или их товарищей во время болезни. По данным московского Центра миграционных исследований, только 3% нанимателей оплачивают своим работникам обязательный медосмотр.

С 1 января 2015 года все приезжающие на работу иностранцы должны покупать полис медицинского страхования, но, по данным того же исследования Красного Креста, на начало года страховки были только у 7% приехавших на работу людей. Многие терпят до последнего, чтобы не потерять работу. Наиболее образованные и понимающие важность своевременной квалифицированной медицинской помощи идут в специализированные частные клиники, которые мигранты открывают для своих. «Маяк» – единственная такая клиника с 40-коечным стационаром – самая большая в Москве. Здесь лечат по ценам, сопоставимым с ценами на те же услуги в Таджикистане и Узбекистане. Поставить пломбу тут стоит 1000–1200 руб., консультация акушера-гинеколога – 900 руб., хирурга – 1000 руб.

Вместо послесловия

На днях показательная история произошла с известным московским активистом велодвижения руководителем велоклуба «Яуза» Алексеем Сидоровым. Катаясь на велосипеде, он присел передохнуть на скамейку рядом с автобусной остановкой в районе Отрадное, поставил сумку рядом, поговорил с другом по телефону, сел на велосипед и уехал. А дома обнаружил, что сумка с паспортом, ключами, дорогими очками и насосом осталась на остановке. После долгих и безуспешных поисков и обследования ближайших помоек Алексей пошел писать заявление о потере паспорта в полицию. Когда он был на пороге отделения, ему позвонили: «Алексей, вы вчера сумку потеряли?» Парень, представившийся по-русски Александром, нашел телефон на страничке велосипедиста в социальной сети. «Александр меня просто спас, – облегченно вздыхает Алексей. – Парень сам в тяжелой ситуации сейчас, приехал в Москву из Узбекистана, чтобы найти работу, но потерял документы и сейчас фактически бомжует. Паспорт в консульстве восстанавливать отказываются – дают каждый месяц временную справку. А на работу без паспорта не берут. Когда он нашел мои документы, говорит, что представил себя на моем месте и сразу решил вернуть во что бы то ни стало. Но надо понимать, что живет Александр на вокзале, связь у него только через бесплатные оранжевые таксофоны, так что ему было не так просто меня разыскать», – говорит Алексей Сидоров. Теперь московский велосипедист выручает узбека Александра, ищет юристов, которые знают, как восстановить документы, и тех, кто сможет его приютить.