Дмитрий Агашев Известно, что законодательство хотя и отражает в себе основные тенденции общественного развития, все же преимущественно явление консервативное – в этом смысле запретительные или репрессивные инструменты, особенно в сфере регулирования труда, безусловно, должны присутствовать, но, конечно, не могут доминировать. Более того, непременно следует освобождаться от устаревших, реликтовых запретов и ограничений.
Трудовое законодательство России в течение более двух десятилетий развивалось в контексте рыночной модели экономики. Тем не менее в ходе реформирования трудовое законодательство, с сожалением приходится это констатировать, не было полностью освобождено от избыточной регламентации, а в ряде случаев, напротив, обросло новыми запретительными правилами, использование которых нередко оказывается в современный период излишним и даже нецелесообразным.
Дело в том, что меры ответственности, предусмотренные в российском законодательстве за нарушение запретов или ограничений, практически не дифференцированы в зависимости от характера противоправного деяния. Например, работодатель, в нарушение запрета использующий принудительный труд или допустивший дискриминацию в отношении работника (если, конечно, эти обстоятельства будут установлены и доказаны), может быть привлечен к административной ответственности в виде штрафа по ст. 5.27 КоАП РФ. Но тот же штраф, и в принципе в аналогичном размере, может быть применен, в частности, и за несвоевременное ознакомление работника с приказом о приеме на работу или за любое другое даже незначительное процедурное нарушение, которых в его деятельности может быть масса.
Другая проблема связана с развитием антикоррупционного законодательства и его «отголосками» в Трудовом кодексе РФ. Статья 64.1 ТК РФ устанавливает специальное условие заключения трудового договора с бывшими государственными и муниципальными служащими. В силу закона граждане, замещавшие должности государственной или муниципальной службы, в течение двух лет после увольнения с государственной или муниципальной службы имеют право замещать должности в организациях любой формы собственности, но только с согласия соответствующей комиссии по урегулированию конфликта интересов, образуемых в соответствующих государственных или муниципальных органах. В свою очередь, работодатель при заключении трудового договора с такими гражданами в течение двух лет после их увольнения с государственной или муниципальной службы обязан в 10-дневный срок сообщать об этом в эти государственные или муниципальные органы. За нарушение установленных требований в КоАП РФ закреплена достаточно серьезная административная ответственность.
Сами по себе рассматриваемые ограничения приняты в развитие борьбы с проявлениями коррупции и не вызывают каких-либо серьезных возражений. Однако и в этом случае не обошлось без нюансов. Имеющиеся формулировки ТК РФ, а также Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ (в ред. от 22.12.14) «О противодействии коррупции» наряду с толкованием, придаваемым им правоприменительной практикой, позволяют распространить положения этих законов на любые случаи трудоустройства бывших государственных и муниципальных служащих. Причем не имеет значения и то, на какую они претендуют или какую должность они замещают у новых работодателей. Полагаем, это ограничение можно считать излишним в тех случаях, когда новая должность прямо и даже косвенно не связана с его должностными обязанностями, выполняемыми ранее в государственном или муниципальном органе. Например, если бывший налоговый инспектор устраивается на работу в качестве преподавателя образовательной организации, в чем здесь может выражаться коррупционная составляющая? В том, что он может поделиться информацией, которой располагает, с другими работниками?
Еще более спорными представляются нормы ТК РФ об ограничениях и запретах в отношении педагогических работников и иных лиц, осуществляющих функции в сфере образования, отдыха и оздоровления, спорта, культуры в отношении несовершеннолетних. Странности можно обнаружить уже на этапе заключения трудового договора. Так, не вполне понятным является правило об обязательном предоставлении работником справки о прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям (ст. 65 ТК РФ), ведь является общеизвестным, что в таком случае подчеркивается отсутствие всякой общественной опасности этого лица. Подчеркивает это и право на возмещение таким гражданином вреда, причиненного незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в связи с необоснованным уголовным преследованием (ст. 1070 ГК РФ). В центре внимания здесь оказываются не только этическая сторона вопроса и угроза достоинству гражданина, но и конституционный принцип презумпции невиновности.
Примером искусственных и чрезмерных ограничений является также обязанность отстранения работодателем таких работников на весь период производства по уголовному делу до его прекращения либо до вступления в силу приговора суда лишь по факту получения от правоохранительных органов сведений о том, что данный работник подвергается уголовному преследованию по некоторым указанным в ТК РФ видам преступлений. То есть такой работник может оказаться без средств к существованию относительно неопределенное время. Не вдаваясь в анализ обоснованности самой причины отстранения, нельзя не отметить в этом смысле одно важное обстоятельство. Как ни странно, отстранение от должности государственного гражданского служащего – для сравнения – возможно только с момента привлечения его в качестве обвиняемого, а при отстранении служащего правоохранительной системой за ними сохраняется денежное содержание. Впрочем, последнее замечание имеет чисто риторический характер.
Дарья Гармоненко