Война ничего не спишет

«Куда же плыть? Не знаю, капитан». Кадр из мультфильма «Приключения капитана Врунгеля». 1979

В начале любой войны, независимо от ее оправданности и справедливости, наблюдается явление, которое сторонники войны называют патриотическим подъемом, а ее противники – шовинистическим угаром. Речь идет о массовом ощущении эйфории, народного единения, резком скачке популярности действующей власти, «охоте на ведьм» внутри страны, превращении журналистики в пропаганду. Многим кажется, что «война все спишет» – все ошибки и заблуждения былых лет, и после победы жизнь начнется с «чистого листа» – новая и прекрасная.

«Франкенштейн», порожденный пропагандой

В этом плане война на юго-востоке Украины, в которой Россия, если верить заявлениям официальных лиц, никак не участвует, отличается, пожалуй, только одним обстоятельством. Каким бы образом ни завершился там вооруженный конфликт, его нельзя будет назвать победой России. Даже если повстанцам в Донецкой и Луганской областях удастся отстоять контролируемые ими территории и украинское руководство пойдет на прекращение огня и оставит их в покое, само наличие этих никем не признанных республик станет тяжелейшей проблемой для России. И дело не только в том, что восстановление разрушенной войной инфраструктуры и жилого фонда потребует огромных затрат, что ляжет дополнительной нагрузкой на российский бюджет. К тому же достаточно большую угрозу представляет и мировоззрение руководителей этих республик.

Во-первых, эти люди исповедуют весьма странные, мягко говоря, взгляды: одни из них полагают, что весь мир управляется масонами и другими тайными обществами, другие и вовсе считают, что их самих и окружающего мира не существует, а мы сами и все, что нас окружает, – это некие «компьютерные программы». При таком тяжелом помрачении рассудка не удивительно, что для них своя жизнь – копейка, а чужая – и вовсе ломаный грош.

Во-вторых, они сражаются вовсе не для того, чтобы отвоевать некие территории у Украины и передать их под управление российскому руководству. Фактически они реализуют давнюю мечту Эдуарда Лимонова о создании «другой России» – некоей «заповедной территории», где не будет олигархов, коррупции, пропасти между богатыми и бедными и где восторжествуют принципы социальной справедливости для населяющих эти территории русских. Их взгляды – причудливая смесь двух великих тоталитарных утопий XX столетия, претворение в жизнь которых уже стоило человечеству десятков миллионов жизней. И если эти люди «ворвутся» в российскую политическую действительность в ореоле героев, нетрудно представить, какое влияние они окажут на обстановку в стране, особенно с учетом того, что нынешняя оппозиция – как парламентская, так и внесистемная, сочла за благо покончить политическим самоубийством.

Вполне возможно, что президент Владимир Путин со временем захочет предпринять какие-то шаги, направленные хотя бы на частичную нормализацию отношений с Западом. Однако сильнейшее давление со стороны лидеров донецких и луганских «победителей» и ориентирующихся на них политических сил и лидеров общественного мнения сил едва ли позволит ему сделать это. Таким образом, российская власть своей пропагандистской поддержкой повстанческого движения на юго-востоке Украины сама же и породила «Франкенштейна», с которым ей чрезвычайно трудно будет справиться. Излишне говорить, что под мощным напором этого «Франкенштейна» российская политическая модель будет уходить все дальше от западной либеральной демократии.

Славянофилы второго издания

Другим последствием войны в Украине стало дальнейшее утверждение среди российского правящего слоя идеологии «русской весны» и «русского мира», которая, по сути дела, является вторым, правда резко ухудшенным, изданием дореволюционного славянофильства. Тогда основной задачей России провозглашалась защита интересов славянских православных народов и их объединение под эгидой России. Практическая реализация этой концепции «подарила» России проигранную Крымскую войну, катастрофическую по своим экономическим и моральным последствиям войну с Турцией 1877–1878 годов и, наконец, Первую мировую войну, по итогам которой Российская империя и ушла в небытие. Теперь нам предлагают вновь бесстрашно наступить на те же грабли, только на этот раз задачей России провозглашается защита интересов русских, где бы они ни находились, «собирание русских земель» под эгидой России и «расширение жизненного пространства», идя при этом на риск глобальной конфронтации с Западом.

Сторонникам этих гибельных идей нужно со всей решительностью возразить: нет, не территориальная экспансия и внешние конфликты с соседями и Западом нужны России! Нам нужно обустраивать те и без того огромные территории, которые у нас есть, очищать их от бытового мусора, промышленных и радиоактивных отходов, приводить в порядок леса, сносить ветхое, аварийное и морально устаревшее жилье и возводить новое, строить дороги и другие объекты инфраструктуры, словом, создавать цивилизованную среду обитания, в которой можно развивать успешный бизнес и просто удобно и приятно жить. А если говорить совсем просто – нужно брать пример с Германии и делать так, как там.

Кризис смыслов

Что касается конфронтации с Западом, то приступ антизападной истерии зашел так далеко, что остановить его можно только волевым усилием главы государства. Недавно народный артист России Андрей Макаревич обратился с открытым письмом к президенту Владимиру Путину с просьбой дать указание прекратить развернутую против него травлю. Возникает искушение обратиться к президенту Российской Федерации с просьбой более общего порядка: пожалуйста, дайте указание прекратить в электронных СМИ «черную магию» разоблачения Запада, равно как поиск и разоблачение «друзей киевской хунты», «пятой колонны», «национал-предателей», «агентов ЦРУ» и других «врагов народа и государства»! 

Сегодня накал взаимной ненависти в нашем обществе уже столь высок, что просто непредставимо, как дальше те люди, которые сегодня схлестнулись в непримиримой идеологической схватке, будут жить в одной стране. Тем более жить в ней наверняка будет непросто.

В истории России было немало острейших кризисов, когда страна, казалось, оказывалась на самой грани своего бытия. Сегодняшний кризис на первый взгляд не выглядит столь устрашающим, однако он может оказаться еще опаснее, чем любой из предыдущих.

Когда пушки молчат, но все равно страшно... Фото Reuters

Решающее отличие состоит в следующем. В ходе предыдущих кризисов рано или поздно возникала простая ментальная схема выхода из них, которая разделялась подавляющей частью правящей элиты и значительной частью народа. Речь могла идти об изгнании внешнего агрессора, как это было в 1612, 1812 и 1941 годах, о проведении глубоких внутренних реформ, как это было в 1856, 1905, 1917, 1956, 1985 и 1991 годах, или даже о строительстве принципиально нового мира, как это случилось после Октябрьской революции. В любом случае у власти и части общества была идея – простая, вдохновляющая и мобилизующая. Сегодня такой идеи нет.

Идеологи «русской весны» предлагают нам затянуть пояса, готовиться к нормированию продуктов, дальнейшей эскалации конфликта с НАТО, «четвертой мировой войне» и даже превращению в «радиоактивный пепел», но при этом забывают уточнить, во имя чего следует приносить эти жертвы. Притом что ни правящий класс, ни остальное население на самом деле ни к каким жертвам не готовы, они вообще до конфликта в Украине думали не о жертвах, а о том, чтобы жить как на Западе.

Таким образом, ни политические элиты, ни само общество не знают, в каком направлении следует двигаться дальше. А как известно, для того, кто не знает, куда ему плыть, никакой ветер не будет попутным.

На протяжении последних лет, начиная с горбачевской «оттепели» и кончая событиями в Украине, вопрос о том, «куда плыть», не вызывал особых сомнений: было понятно, что мы «плывем» на Запад. У России могли возникать серьезные противоречия и даже конфликты с Западом и особенно с США, но общий курс не вызывал сомнений: Россия строит открытую рыночную экономику и либеральную демократию. Что касается либеральной демократии, то этот процесс подвигался плохо, причем трудности начались еще с президентских выборов 1996 года, которые выиграл Борис Ельцин, но которые никак нельзя было считать легитимными по стандартам западной либеральной демократии. Владимира Путина его оппоненты обвиняли и в «ограничении политического многообразия» после событий в Беслане, и в попустительстве фальсификации выборов, и в установлении тотального контроля над электронными СМИ, на что добросовестные сторонники президента возражали: ни в одной стране мира становление демократии не было однолинейным процессом, свободным от противоречий, отступлений и ошибок, и Россия здесь не исключение.

Что же касается экономической модели, то достаточно взглянуть на предвыборные статьи и выступления Владимира Путина, чтобы понять: Россия ориентировалась на завоевание своего «места под солнцем» на мировых рынках в рамках правил, механизмов и институтов, присущих экономикам западных стран. Достаточно сказать, что центральными пунктами этой программы было перемещение России в рейтинге Doing Business со 120-го на 20-е место, создание в России мирового финансового центра и активное привлечение зарубежных инвесторов. Последние события, по сути дела, поставили на этой программе жирный крест. Однако на своих постах в правительстве остаются деятели либерального толка, которые были подобраны именно под претворение в жизнь либерального проекта. Не имея мужества и воли выразить открыто свое отношение к нынешнему внешнеполитическому курсу, они в своих статьях и выступлениях дают понять, что дальше будет только хуже. Не удивительно, что сегодня все громче звучат требования как можно быстрее отказаться от либерального курса в экономике, а заодно уволить со своих постов его приверженцев. Но что взамен?

По рецептам Франко, Мао Цзэдуна 

и Уго Чавеса

В качестве ответа на этот вопрос нам предлагают полный набор обветшалых экономических рецептов, опробованных в свое время в разных странах – во франкистской Испании с ее экономической автаркией, в маоистском Китае с его «опорой на собственные силы», в «боливарианской» Венесуэле с ее попытками государственного регулирования цен на важнейшие товары.

Даже из уст высоких правительственных чиновников приходится слышать странные заявления о том, что санкции, введенные Западом против России, равно как и санкции, введенные Россией против самой себя (запрет на ввоз сельхозпродукции из стран ЕС), якобы помогут развитию российских отраслей, поскольку будут способствовать процессу импортозамещения.

На самом деле эффективное импортозамещение возможно, если в стране имеется существенный объем незадействованных производственных мощностей и значительное количество свободной рабочей силы. Тогда за счет этих ресурсов можно быстро наладить производство продукции, аналогичной импортной, без ущерба для остальных производств. Но сегодня таких незадействованных мощностей практически нет. Значит, для производства продукции, аналогичной прежде импортируемой, придется перепрофилировать уже действующие производства, что неизбежно приведет к снижению эффективности экономики в целом. Если бы российская промышленность и сельское хозяйство были бы способны производить ту продукцию, которую мы импортируем, с выгодой для себя, то это уже делалось бы и для этого не потребовались бы никакие санкции.

Что касается создания новых производств, то здесь все упирается в две проблемы – необходимость получения чудовищного количества разрешений от надзирающих инстанций и отсутствие дешевых кредитов. До недавнего времени у российских компаний была возможность заимствовать дешевые деньги на Западе. Сегодня вследствие введенных санкций такой возможности нет. При этом неясно, как именно смогут свести концы с концами российские корпорации, уже набравшие огромные долги на Западе.

Несомненно также, что, как это было после дефолта 1998 года, некоторые бизнесмены начнут выводить деньги за рубеж, доводя свои предприятия до банкротства, списывая это на санкции и кризис. Нечто подобное мы уже наблюдаем в туристическом бизнесе. И это только начало. Еще никому и никогда экономические санкции не приносили пользы и ничему хорошему не способствовали; думать иначе – значит обманывать самого себя и других.

Будущее благосостояние – 

на затыкание дыр

Утратив стратегические ориентиры и долгосрочные перспективы, экономическая политика власти все больше сводится к тезису «день простоять да ночь продержаться». В длинную очередь за деньгами Фонда национального благосостояния выстроились многочисленные влиятельные лоббисты, включая крупнейшую государственную нефтяную компанию и один из системообразующих государственных банков. А ведь этот фонд создавался вовсе не для затыкания дыр, а для поддержания стабильности пенсионной системы. Можно было еще как-то оправдать использование средств фонда для реализации крупных инфраструктурных проектов при условии минимизации коррупции при реализации этих проектов и их окупаемости. Но раздавать эти деньги лоббистам – значит проедать свое будущее.

Что касается самой пенсионной системы, то она уверенно движется к краху, особенно после фактической отмены накопительной части пенсии. Нетрудно представить, какие это может иметь социальные последствия.

Прогноз – отставание и деградация

Самое губительное, что может произойти с экономикой, – потеря доверия участников рынка друг к другу. В России этот процесс носит системный характер: Запад утратил доверие к нашей стране, зарубежные инвесторы утратили доверие к российским властям, российские бизнесмены и граждане могут в недалеком будущем утратить доверие к государству, не в последнюю очередь потому, что нынешние социальные обязательства власти просто не могут быть выполнены в условиях системного кризиса.

Не кто иной, как министр экономического развития Алексей Улюкаев признает, что в 2015–2017 годах доходы бюджетов всех уровней будут сокращаться, а финансирование науки, инноваций и инфраструктуры – снижаться. Таким образом, констатируется неизбежность дальнейшей деградации и примитивизации российской экономики, то же относится и к социальной сфере.

В ситуации, когда НАТО устами своего генерального секретаря Андерса Фога Расмуссена провозгласило Россию своим главным противником, нетрудно спрогнозировать дальнейшее наращивание российских военных расходов, а также расходов на обеспечение внутренней безопасности с учетом возможности социальных протестов.

Добавим к этому перспективу снижения зависимости стран ЕС от российского газа и весьма вероятное падение цен на нефть – и мы получим картину, весьма сходную с той, которая предшествовала развалу СССР.

Обо всем этом следовало бы как можно скорее всерьез задуматься как тем, кто принимает важнейшие экономические и политические решения, так и самому обществу. Но людям не до этого: подобно Уинстону Смиту из романа Дж. Оруэлла «1984», они прильнули к телеэкрану, ожидая сводок с фронтов бессмысленной и беспощадной войны, единственная реальная цель которой – дать возможность Большому брату сохранять власть в Океании вечно.