Наш язык – это наша империя

Уезжают лучшие представители самых востребованных профессий, а приезжают малообразованные и малограмотные трудяги. Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

Поэт и драматург Геннадий Шпаликов когда-то написал: «Бывают крылья у художников, портных и железнодорожников, но лишь художники открыли, как прорастают эти крылья». С художников, поэтов и писателей – особый спрос. Как писатели понимают патриотизм? Кто больший патриот – тот, кто хвалит свою страну, или тот, кто критически ее описывает?

«К сожалению, сейчас в нашем обществе очень много лицемерия, – говорит Сергей Шаргунов. – Когда люди, у которых за рубежом есть недвижимость, есть капиталы, говорят о величии России, это вызывает раздражение. Особенно у молодых людей. Патриотизм должен основываться на доверии к правительству. И все-таки родину нужно любить всякой. Вне зависимости, какой режим на дворе».

Роман Сенчин из тех, кто критически относится к действительности. Его роман «Елтышевы» два года назад вошел в «короткие списки» всех российских премий, но не получил ни одну из них. Почему? Награды получали книги, описывающие то, как тяжело было жить в 30-е годы, во время Великой Отечественной войны... Но только не роман, который говорит о том, как тяжело жить в России сейчас.

«Патриотизм – это сложное понятие, – заметил Роман Сенчин. – Вот кем был, скажем, Лев Толстой? Государство он, особенно в последние годы жизни, ненавидел, был уверен, что государство не может быть справедливым, нравственным. Он призывал прекратить государство мучить живущих в нем людей. Для него уже не было границ... Появись такой философ в нынешней России, он был бы заклеван депутатами, центром «Э» и так далее. К несчастью, планета Земля поделена на государства, к тому же часто не соответствующие границам расселения того или иного народа. Мучаются, например, курды, вообще не имеющие своей государственности, сотни тысяч монголов живут в Китае, копты трясутся от страха последние несколько лет в Египте... Для меня Россия и Российская Федерация – разные вещи. Не могу объяснить, чем именно они различаются, но это различие есть. Не в голове даже, а где-то в области груди».

Интересно мнение тех писателей, кто пожил за границей, кто имеет возможность сравнить. Вадим Месяц жил в Америке, но вернулся. «У меня с этим чувством особая история, хотя я этим словом почти не пользуюсь, – говорит он. – Учитывая, что я прожил лет пятнадцать за океаном, а потом вернулся, притащив с собой и жену, и детей, я чисто психологически вынужден был находить положительные стороны в российской жизни. Пища вкуснее, люди интересней, отношения между людьми проще и естественней, церкви красивые... Даже в образовании и медицине при желании можно увидеть множество хороших вещей, выгодно отличающихся от американских. Большое видится на расстоянии. Потом для моей деятельности, как литературной, так и издательской, здесь оказалось больше степеней свободы. Проект «Русский Гулливер» мог состояться только в России. Здесь больше фантазии, простора для неожиданного движения. Запад слишком формализован... Скучно... Развернуться негде, как говорила мачеха в «Золушке». То есть для меня патриотизм тождественен оптимизму, активной жизненной позиции... Я диссидентского брюзжания никогда не любил. Я в России с 2006 года... Давно уже... Надежды, конечно, поубавилось... Я же не в вакууме живу и давно, как мне кажется, в ситуации ориентируюсь. Вполне бы мог выйти на площадь или вступить в партию к тому же Лимонову. Да все то ли времени нет, то ли характер другой, более гуманитарный... Другое дело, что с антирусской оппозицией (а она взаимосообщается с такой же антирусской элитой) мне явно не по пути».

Среди писателей-фантастов очень популярна идея империи. Фантасты свою родину любят и видят ее великой и могучей.

«Чтобы наш капитализм обрел человеческое лицо, должно смениться несколько поколений, – размышляет Сергей Лукьяненко. – Но вся беда в том, что неизвестно, будут ли эти поколения воспитываться в нашем государстве. Существует много стран, в которых установился более приятный образ жизни, чем в России. И возникает вопрос: зачем жить здесь, если по тем же правилам, но с более честным их соблюдением, можно жить в другом государстве. Получается такой насос, который выкачивает из России не деньги, не ресурсы, а лучших людей… Советский Союз существовал за железным занавесом, Россия – нет. Что скажет молодой перспективный ученый, работающий в маленькой лаборатории за нищенскую зарплату, если ему предложат кафедру где-нибудь в Йеле или в Оксфорде, солидную ставку и хорошие условия для жены и детей?.. Он скажет «да». Беда не в том, что существует отток умов из нашей страны, беда в том, что он происходит постоянно и не видно способов его остановить. Вымываются лучшие представители всех востребованных профессий».

Что же делать? У известного писателя-фантаста есть вполне определенная программа. «Необходим стимул для талантливых людей, – говорит Лукьяненко. – Но мы, к сожалению, сейчас не можем обеспечить молодым специалистам уровень жизни выше, чем в странах Европы и США. Единственное, что может нас спасти – что-то на уровне национальной идеи, которая не совсем материальна. В свое время такой идеей был коммунизм, до того – идея славянского единства. У евреев есть идея богоизбранности, она цементирует нацию, рассеянную по всему миру… Если у нас возникнет что-то такое и возобладает над обществом не просто как декларация, а на уровне принятия населением как некой стержневой идеи государства, это в значительной степени привяжет народ к стране. Какая это может быть идея? Разумеется, не утопическая идея покорения космоса. Как ни странно, это может быть идея построения справедливого общества. Если государство действительно бросит на это все силы и ресурсы – серьезно бросит, а не создаст видимость! – результат будет. Идеей может быть справедливость и безопасность. Она победит, если россиянин будет понимать, что, несмотря на то что у него в России уровень жизни ниже, чем был бы в Европе, США или даже в Китае, куда тоже переманивают наших ученых, здесь он гарантированно защищен, здесь он имеет гарантированную безопасность. И не надо пугаться появления милиционеров, потому что это твои друзья и защитники, не надо опасаться выходить вечером из дому… Это будет хорошая национальная идея, которая сразу же оздоровит обстановку в нашей стране на порядок, а то и на два».

Весь ХХ век – это история войн империй и корпораций. В которых империи проигрывали. И все же, по мнению писателя-фантаста, идея империи может быть продолжена и в современных реалиях.

«В современных условиях она может быть воплощена только за счет того, что Россия станет притягательной страной. За счет того, что союз с ней, вхождение с ней в одно государство может быть для сопредельных стран залогом выживания, а для кого-то просто экономически выгодным. Это уже и сейчас для многих выгодно, и ведь союзы образуются. Возможно, это к чему-то хорошему приведет. Но для этого нужно, чтобы Россия стала такой страной, в которой хочется жить. Но пока у нас разброд и шатание, крики и вопли, площади, полные возмущенного народа, причем имеющего полные основания возмущаться, разумеется, империя невозможна. Ее нельзя принести на штыках. Метрополия должна быть манящей. Должна появиться общенациональная идея, общая идеология, а затем и гордость от того, что мы живем в России. Причем это должна быть не наигранная, ура-патриотическая, а спокойная гордость. Мы должны радоваться, что живем в России, не оттого что здесь легко воровать, а оттого что мы чувствуем, что за нами стоит великое государство, что мы с гордостью достаем свой паспорт, когда едем за рубеж, что мы спокойно смотрим телевизор, потому что новости по большей части хорошие. И вот тогда империя образуется сама собой».

Можно создавать разные концепции, можно спорить – соглашаться и не соглашаться. Но резюмировать хочется фразой поэта Евгения Чигрина: «Можно хвалить нашу страну, можно ее критиковать... Но писать на русском языке – это уже проявление патриотизма» И в этом смысле писатели, конечно же, – патриоты. Потому что наш язык – это наша империя.