Роза Цветкова
Иллюстрация Вадима Мисюка
Сегодня в это верится с трудом, но совсем еще недавно сотрудников правоохранительных органов, особенно из Министерства внутренних дел, не называли иначе как «оборотни в погонах». А еще сложнее вспомнить, что такое меткое определение дал своим нечистоплотным коллегам не кто иной, как сам министр МВД того времени Борис Грызлов. В период 2003–2006 годов российские СМИ всколыхнула целая серия материалов, посвященных раскрытию преступных группировок в рядах правоохранителей, занимавшихся шантажом и рэкетом бизнесменов, подбрасыванием наркотиков, угоном машин и прочими безобразиями. Мало какая неделя проходила тогда без того, чтобы на экране телевизоров не появлялся очередной высокопоставленный милицейский чин, уличенный в преступном сговоре с бандитами. И, как это часто у нас бывает, сразу выяснилось, что «оборотни» затаились не только в самом сердце России – в Москве, но повсеместно – по всей бескрайней территории нашей страны. По крайней мере, сообщения о преступниках в погонах шли с Алтайского края, из Буденновска в Ставропольском крае, из Московского МУРа, а в Ростовской области, например, сообщали местные СМИ, электрошокером пытали беременную женщину…
Все это до такой степени портило имидж тех, кто должен служить интересам общества, по выражению одного из классиков в правоохранительной сфере, «с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками», что некоторым лояльным СМИ под угрозой отлучения от кремлевской благосклонности запрещалось употреблять в своих материалах словосочетание «оборотни в погонах». А для того, чтобы и вовсе вычистить запятнанный милицейский мундир, позже была затеяна так называемая реформа МВД – преобразование милиции в полицию со всеми вытекающими: выведением всех сотрудников за штат, переаттестацией, новой формой, окладами, полномочиями.
Побороли ли мы коррупцию в милицейских, тьфу-тьфу, в полицейских рядах, об этом лучше известно следственным органам. («Редкое дело долетает не то что до середины, хотя бы до начала суда, – остроумно заметил как-то один из знакомых следаков, разумеется, не под запись разговора. – уволить мошенника, и все тут».) Но то, что сотрудниками правоохранительных органов перестали пугать добропорядочных граждан, по крайней мере не на улице, а в прессе – очевидно. Правда, и реформа не вполне удалась, но про это уже отдельный разговор.
Был период, когда вдруг обнаружилось, что не все ладно у нас и в судейском сообществе. Что и среди слуг закона попадаются разного рода непорядочные люди, способные за взятку со многими нулями закрыть и без того подслеповатые глаза Фемиды. И снова был вал информационных разоблачений, и снова маятник общественного мнения чуть было не застыл на отметке недоверия к судейским составам, вплоть до самых верхних их эшелонов. Но и этот недосмотр смогли успешно преодолеть – где возбуждением уголовных дел против СМИ, якобы распространявших клеветнические факты, где сменой сотрудников, умудрившихся вынести сор из судейской избы, а где-то, будем объективны, пришедшими на смену молодыми, пока еще честными и бескорыстными судьями.
А чего стоят словосочетания, придуманные Алексеем Навальным в честь «Единой России»? Кто назовет ее теперь «партией жуликов и воров», тому не миновать большого штрафа. Правда, о фактах рассмотрения судебных исков о несправедливости утверждения «взбесившийся принтер» (это уже про всю Госдуму) пока не слышно.
Но скандалы и разоблачения в чиновничьей среде по-прежнему не прекращаются. Словно мотыльки, тянутся слуги народа к престижным креслам, большим деньгам и возможностям, и не каждый способен устоять, когда столько соблазнов тебя окружает, а все, будь то посетитель, пришедший на прием, или мигрант без положенных документов, а иногда и просто нижестоящий чиновник, только и настаивают: бери, возьми, пожалуйста!
Вот и высокие разговоры про борьбу с коррупцией начали стихать, хотя она, зловредная (коррупция, разумеется, а не борьба с ней. – Р.Ц.), все еще занимает первую строчку в числе самых главных национальных бед.
И почти никто доподлинно уже не знает, а за что же все-таки сняли министра обороны Анатолия Сердюкова с должности? За то, что слишком любил женщин, одна из которых, несмотря на домашний арест и предъявленное обвинение, постоянно бывает замечена в самых дорогих московских бутиках? Или же за слишком большую доверчивость по отношению к действиям подчиненных – ну принесли на подпись бумажку, ну подписал не глядя.
Авторитет чиновничьей, да и всякой иной власти размывается (словно снег, когда его посыпают солью), если обществу сначала сообщают о противоправных деяниях того или иного чина, а потом прилагают все усилия для того, чтобы заверить: ничего страшного не случилось. Если вылет самолета сначала задерживают на длительное время из-за того, что некий авторитетный депутат в буквальном смысле качает свои права, невзирая на возмущение всех остальных пассажиров, а потом оказывается, что не виноватый он, это его пьяный помощник сам с борта не сошел. За что и был оштрафован на неслыханную сумму в сто рублей. Если местные правоохранители ничего не знают о страхах и бедах целого микрорайона до тех пор, пока отчаявшиеся люди не выходят на народный сход, а потом кто-то за их спинами, в целях отвлечения внимания, начинает устраивать погромы и провокации. И тогда в одночасье находится бирюлевский убийца (вот и еще одно нарицательное определение образовалось), и его не просто находят, а на целом вертолете подвозят под карающие взоры аж целого министра МВД Владимира Колокольцева.
Конечно же, всегда можно услышать упрек с противоположной стороны: «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль …» Не лучше! Потому что, прежде чем наказывать нерадивых, власть должна сама очиститься от всякого рода нелестных обвинений в продажности, коррупционности и прочей предвзятости. И тогда редко кто сможет возражать против справедливости наказания или усомниться в том, что власть, народом избранная, сделала все для того, чтобы тем, на чьи налоги она существует, жилось лучше и безопаснее.
